не было- герцог ходил по персидскому ковру, утопая сапогами в его мягкости. Его руки были сложены сзади, спина выпрямлена, голова опущена. Он думал, взглядом скользя по замысловатым узорам на ковре. Таким же сложным, как ситуация с Дианой. Где бы она не была, он думал о ней каждую минуту. И совсем не верилось, что там, возле Имолы, в лагере их войска, была их последняя встреча.

А ее письма…

Она писала ему ежедневно, где рассказывала все подробности каждого дня проведенного в Форли.

Она его ждала…

Казалось, что была в безопасности…

Но это всего лишь так казалось! Какой он глупец! Выиграл сражение, но потерял гораздо больше.

Стефано иногда садился на край кровати, хватался за голову, корив себя за то, что цена войны слишком высока. Но что, если и правда Диану захватил Медичи и попытается высвободить таким образом, меняя ее на Лудовико Алидози? Получается, война была напрасной, и люди в Имоле и Форли опять вынуждены страдать от тирании правления.

Он впервые не знал, что делать, если такой выкуп будет. И он не знал, как поступить. Свобода людей против одной герцогини…

В дверь постучали, Стефано лишь обратил на это внимание, витая в своих мыслях. Она тут же отварилась и в покои прошла леди Изабелла, на ходу снимая накинутый на тело голубой халат, оставаясь перед герцогом обнаженной.

Глава 34

Голоса людей приближались все ближе и ближе. Запах смрада заставил поежиться и ощутить ломоту в теле. Болело все: от ног до головы, скручивало мышцы, и при малейшем шевелении боль усиливалась. Во рту все засохло, язык прилип к небу и практически не ощущался. Дышалось с трудом, но даже при небольшом вдохе боль отдавала в ребра и приходилось стонать.

Диана приоткрыла глаза, не понимая, где находится.

— На, выпей воды!

Сказано было женским голосом и чьи-то руки приподняли ей голову. Тут же острая боль атаковала и снова прибила к полу.

— Тебе надо пить, еду тебе никто не предлагает. Слышишь? Долго же ты пролежала в таком виде, я думала, что ты умрешь.

Диана перевела взгляд на женщину, которая держала кружку в руках, но при этом сама сделала пару глотков. Кто она? Вид оставлял желать лучшего, Диана открыла глаза и вновь уставилась на женщину. Глаза- единственное, что у нее не болело, но все равно смотреть давалось сложно из-за тяжести век. Казалось, что они распухли.

Но все же, вид женщины Диана рассмотрела: лицо, выпачканное грязью, изредка она тыльной стороной руки вытирала нос и улыбалась почти беззубым ртом. Пряди грязных волос свисали кольями из-под чепца, который состоял из наспех намотанных серых тряпок.

Пить хотелось, и Диана простонала, понимая, что даже сказать ничего не может. Женщина обмакнула палец в кружке и засунула девушке в рот. Та капля, которая оказалась на засохшем языке оказалась божественной. Но этого было мало, и Диана попыталась привстать, чтобы та поднесла еще раз кружку к потрескавшимся губам. Женщина поняла ее желание и снова помогла Диане приподняться. Сквозь боль у нее получилось сделать целый глоток, который, казалось, высох прямо на языке. Превозмогая боль, Диана потянулась к кружке сама и схватила ее дрожащими руками. Казалось, что кружка набита камнями, и если бы женщина не помогла удержать ее, то все содержимое вылилось бы на пол.

Она жадно пила большими глотками, не боясь поперхнуться. Кашляла и снова начинала пить. Сколько она пробыла в беспамятстве и без воды?

Как только кружка опустела, руки женщины ее еле убрали от губ Дианы:

— Хватит. Иначе начнет тошнить. Ты не пила довольно давно, надо начинать это делать потихоньку. К тому же чистой воды не так много.

— Кто ты?— Хриплым голосом произнесла Диана и голова ее снова коснулась грязного пола. Мыслей не было, но она старалась напрячь память и вспомнить кто эта женщина и где они находятся.

— Я Маргарита, но можно просто Марго.

Это имя Диана не помнила. Она вообще ничего не помнила за последнее время. А сколько прошло времени?

— Где я?

— Как где?— Усмехнулась Марго,— у сеньора Травило в сарае. Это он купил тебя. Только не пойму зачем? Толку от тебя все равно никакого!

Женщина фыркнула и отошла в угол к графину, чтобы налить новую порцию воды:

— Он привез тебя два дня назад, ты была без сознания, но периодами что-то бормотала. Я не смогла разобрать, кажется, что ты ударилась головой и говорила на чужом языке.

Диана с трудом подняла руку и приложила к голове, туда, где сильнее всего болело. И как только дотронулась, то вздрогнула- боль отдала с новой силой.

— Не трогай, я недавно промыла рану. Кто тебя так? Муж?

Тут же Диана растопырила пальцы, смотря на них, понимая, что нет перстня! Она оставила его, когда пошла на бал, а дальше было не до перстня- вторая брачная ночь и побег из Венеции были гораздо важнее, чем надеть его. Перстень с гравировкой бисциона уехал с Марией в Милан.

Память начала проясняться. Теперь вспомнилось Форли, много рыцарей и Стефано Висконти, который написал ей о том, что они выиграли битву под Имолой. А потом… Она ждала его! Она его очень ждала, не находила места!

И они с Лауреттой и Томмасо пошли к речке. Дальше все как в тумане. Боль, темнота и неизвестность.

Диана провела пальцами по своему наряду, пытаясь вспоминать, что на ней было надето. Она еще не успела скинуть с себя бирюзовое платье с белыми рукавами и пушистым мехом. Но сейчас она не ощущала меха и шелковистости ткани. Скорее, ткань была грубой. Приподнявшись, чтобы посмотреть свое платье, Диана испытала горькое разочарование- оно было другим, холщовым. Такое она надевала на маскарад, когда пошла в город в Венеции. Как оно оказалось на ней?

— Где моя одежда?— Прошептала она, голос по прежнему был хриплым. Складывалось такое ощущение, что она два дня кричала без остановки.