подгонял ее, но быстрее идти она не могла.

— Куда вы меня ведете?

Задав этот вопрос, Диана чуть оглянулась, но вместо быстрого ответа, палка с силой уперлась ей в спину.

— Я имею право знать.

— На поле,— сплюнул мужчина,— будешь много разговаривать, получишь плеткой по спине.

Диана сглотнула и продолжала идти, смотря вперед, на земли, которые открылись перед ней. Солнце только-только показало светло-желтые лучи, но они уже осветили траву, которая пряталась в легкой утренней дымке. Девушка шла босиком и ярко ощущала, как холодная роса, касаясь кожи, умывает ноги.

Вдалеке распростерлась бескрайняя желтая земля, на которой уже внагибку работали люди. Ее гнали туда же, чтобы унизить и растоптать. И говорить им о том, что она герцогиня не было смысла, надо разговаривать с синьором Травило. Именно он должен поведать ей о том, за что и как она здесь оказалась.

— Стоять!— Приказал надзиратель,— это поле, засеянное пшеницей! Творя роль на несколько дней- будешь ее убирать. Если решишь отлынивать от работы, то получишь хорошую порку этим хлыстом!

Он показал ей палку, на конце которой висели кожаные веревки, и Диана перевела удивленный взгляд на мужчин. Она пыталась разглядеть в этих людях хоть каплю жалости и понимания, но не видела этого.

— Можешь прерваться только на обед. Если будешь трудиться хорошо, то тебя возможно повысят,— мужчина захохотал,— будешь кормить свиней.

Он сунул ей согнутый нож, который напоминал полумесяц, и пальцем указал на поле. Но Диана не сдвинулась с места:

— Я могу поговорить с синьором Травило? Это очень важно,— она буквально чуть не расплакалась, даже сложила ладони в молитвенном жесте,— ради всего святого, прошу вас, отведите меня к вашему синьору.

— Не будет он тратить свое время на чернавку,— надзиратель сплюнул прямо к ногам Дианы, показывая ей ее положение в этом месте.

Пока она прибывала в шоке, мужчины засмеялись и отошли от нее. Диана оглянулась, пытаясь сориентироваться в этой местности. Она знала, что в Девоншире пшеница росла, но этот злак Диана никогда не видела вблизи и тем более, не знала, что с ним делать. Она не знала, как срывать стебли и что делает этот острый полумесяц в ее руках.

Медленно она поплелась к людям, которые срезали длинные стебли и складывали их по кучкам. Детки бегали рядом, они связывали их и кидали в телегу.

— Стой!— Послышался знакомый голос, и Диана обернулась. Быстрым шагом сюда направлялась Марго, которая догнала девушку и поравнялась с ней,— я тоже работаю на этом поле, научу тебя, как правильно срезать колосья. Но честно скажу, если ты ни дня не работала, то к вечеру ты упадешь.

Она упадет уже через час, потому что ноги плохо стоят, потому что еще слабость и желание есть. Но она сделает все, чтобы не упасть даже к вечеру.

— Марго, как мне попасть к синьору Травило? Я не могу оставаться здесь, я уверена, что меня ищут и наверняка мой муж поднял на поиски все войско.

Марго посмотрела на поле, перевела взгляд на позади стоящих надзирателей, взяла Диану под локоть и повела вперед, туда, где колосилась пшеница.

— Синьор Травило вряд ли будет тебя слушать, но попробовать можно. В полдень он объезжает свои плантации, смотрит все ли в порядке. Это отличный шанс выяснить твою роль на них. А теперь пошли работать, иначе шрамы от плетки останутся на всю жизнь.

Диана кивнула, повинуясь этой женщине. Иного выхода не было.

Марго показала ей, как правильно срезать пшеницу серпом, потом собирать в одну кучу и перевязывать веревками. За такими стогами приезжала повозка, приходилось кидать пшеницу туда, а это тоже отнимало сил.

Но особенно болела поясница, ноги подкашивались, голова кружилась. Диана смахивала пот со лба и продолжала работать. Солнце начинало печь сильнее, что говорило о том, что сейчас полдень. Она иногда вглядывалась вдаль, высматривая синьора Травило. Но его пока не было видно. И обед не несли, а от голода уже тошнило. И хотелось пить. Она так и не напилась вдоволь.

Пока руки Дианы хватали стебли злаковых растений, в мыслях она представляла ручей, как она окунается в прохладную воду, вдыхает чистый запах леса и радуется свободе.

Сейчас плохо, пот стекает градом, ноги уже почти не стоят, во рту пересохло, как в пустыне, руки уже не могут хватать стебли, нет сил даже срезать серпом колосья. И еще в голове все звенит. И это не удивительно, ведь она получила хороший удар. А когда темнеет в глазах, то приходится приседать и дышать чаще, чтобы не упасть в обморок.

— Что расселась!

Диана с трудом услышала этот голос, но очень отчетливо разобрала звук плети, которая с размаху хлестанула кожу. Ее кожу, которая тут же от удара превратилась в кровавую рану. Вот теперь прибило к земле, а встать уже не было сил. Но чьи-то руки ее все же подняли, это была Марго. Она выкрикнула что-то надзирателям и всучила Диане серп:

— Хотя бы делай вид, что ты стоишь на ногах.

— Да, да,— прошептала та, ощущая резь в спине, боль во всем теле и безысходность. Она из последних сил схватила колосья и срезала их.

Стало чуть лучше только, после того, как принесли еду. Даже каша на воде стала божественным блюдом, а вода казалась райским напитком. Все люди ели там, где работали, сидели на земле, а кто-то вовсе лежал. Было тяжело работать в поле в жару.

Диана часто всматривалась вдаль, но уже не искала взглядом синьора Травило, она искала дорогу, которая выведет ее в Ломбардию. Но поля простирались до того места, где земля соприкасалась с небом. Это невероятно далеко, но она готова бежать до самого вечера по полю в поисках свободы. Лучше быть беглянкой, чем быть заложницей у своего же врага.

— Синьор Травило едет,— прошептала Марго, и все резко встали со своих мест. Нехотя они принялись снова за работу. Еда и солнце усыпляли, руки уже не слушались, кто-то стоял на коленях, чтобы не упасть.