Сара кивнула, позабыв о Линдси, малыше и всем остальном, очарованная радостью, искрившейся в его карих глазах.

— Я начинаю любить семейные традиции. Я уверена, что в нашем доме будет кресло-качалка.

— И мы всегда будем отмечать День Благодарения.

— И у нас будет двое детей: мальчик для тебя и девочка для меня.

Он улыбнулся ей, вкладывая в улыбку все чувства, переполнявшие его.

— Ты уже видишь все это, правда?

Сара наклонила голову:

— Конечно. И еще белый частокол вокруг нашего дома.

— А знаешь, о чем я сейчас думаю? — Этот вопрос прозвучал неожиданно чувственно. Ни Алекс, ни Сара не заметили, что Линдси и Джейсон отошли в сторону.

— Наверное, о том, чем можно заняться в этом ручье.

— Не угадала, — Алекс провел пальцами по ее руке, — попробуй еще раз.

Его глаза загорелись от страстного желания. Но Сара продолжала поддразнивать его:

— Тогда о гимнах хиппи.

— У тебя есть последняя попытка, — сказал Алекс охрипшим голосом.

— О, — прошептала Сара, — я, кажется, знаю. И когда это произойдет?

— Надеюсь, что прямо сейчас.

Позднее солнце ласкало их теплыми лучами, ветерок поглаживал разгоряченную кожу, листья деревьев вздыхали и бормотали, как живые. В воздухе рождалось что-то, от чего Сара почувствовала себя самой счастливой женщиной на Земле.

— Знаешь, — Алекс протянул ей руку, — если принять во внимание жару, твоя мысль о ручье не так уж и плоха.

Порой предчувствия предвещали нечто на редкость приятное. И, разрешая Апексу увлечь ее за собой, Сара подумала, что теперешнее предчувствие — одно из лучших в ее жизни.