И сама рана изменилась: ушла чернота, исчезла тяжкая вонь, запах заражения. Дракон явно выздоравливал, хотя до полного заживления было ещё далеко – краям предстояло сойтись, чешуе – отрасти снова.

– С тобой всё будет хорошо, – шепнула адата. Дракон шевельнулся во сне, словно услыхав.

Гелерра осторожно опустилась ему на мощную спину, ловко балансируя среди острых шипов, протянувшихся вдоль всего хребта. Присела, поджимая ноги, коснулась ладонью чёрной чешуи – из-под драконьей брони шло приятное тепло.

Ой-ой, подумала она, чувствуя, что тает, словно свечка. Т-так нельзя! Что ж это я? Что ж это?..

…Но тепло было таким всепроникающим, обнимающим её всю, что шевелиться просто не хотелось. И она не шевелилась, пока сверху не спустился Скьёльд вместе с Соллей.

Бритоголовый маг деловито потёр руки и взялся за дело – для начала согнав пригревшуюся адату с драконьей спины и велев ей «распутывать корешки, вот у этих, видишь – lilium medicinae?».

Пришлось лезть по пояс в воду, хорошо ещё, тёплую, правда, полную не то корней, извивающихся, словно змеи, не то змей, растущих, словно корни.

Скьёльд долго разглядывал раны Дракона, хмурился, хмыкал, тёр подбородок, как будто не всё шло так, как должно.

– Крепко его зацепило, – наконец проговорил чародей. – Признаться, я думал, что, когда вернёмся… а у него даже рубцевание не произошло. Медленно заживает, очень медленно.

Гелерра не имела ничего против.

Уходила от дракона она нехотя, но уйти всё-таки пришлось, потому что господин Кор Двейн почтительно звал её присоединиться к совету.

Зала совета была бы под стать самому Хедину. Округлая, с малахитовыми колоннами, серебряными инкрустациями и причудливыми растениями в крупных кадках. За арчатыми окнами светило ласковое солнце, и всё тут прямо-таки дышало… победой.

Да, победой.

У круглого стола стояло четыре одинаковых кресла с высокими резными спинками; и на них красовался странный герб – восьмиконечная звезда, в середине которой плотно зажмуренное око.

– Садись, садись, достойная адата, – чуть усмехнулась Соллей, понимающе улыбаясь. – Братец Кор заставит нас чуть-чуть подождать, обожает подчёркивать, кто всё это измыслил. Ну да мы не обижаемся, каждый имеет право на маленькие слабости.

Кор Двейн и в самом деле чуть-чуть опоздал. Разумеется, в залу он почти влетел, разумеется, извинившись за задержку. Встал у своего кресла, оглядел всех торжествующе:

– Брат, сестра, достойная адата. Я просил вас прийти со всем поспешанием, потому что…

– Потому что мы победили, но сделать предстоит куда больше, – рассмеялась Соллей, скрещивая руки на груди.

– Э-э, гм, – слегка растерялся Двейн. – Собственно говоря, это именно так. И потому…

– И потому надо решить, что с Дальними и что с Третьей Силой? – подхватил Скьёльд.

– Вообще-то мы это давно уже решили, не так ли, брат? – Соллей продолжала улыбаться. – Давно, задолго до того, как всё началось?

– О, несомненно, – энергично кивнул Кор. Картинно провёл ладонью, приглаживая волосы. – Но тогда мы не были знакомы с достойной адатой Гелеррой. И у нас не было залога Дальних. – Он высоко поднял руку, в пальцах блеснул изумрудный кристалл. – А это значит, что путь наш может оказаться куда проще и короче. Да и с меньшими потерями. – Он взглянул на гарпию. – И всё благодаря тебе, высокочтимая.

Гелерра опустила голову.

– Мне, право, неловко, господин Двейн…

– Без господинов, просто Кор, – нетерпеливо оборвал её чародей. – Итак, друзья мои, что нам осталось сделать?

– Да сущую ерунду, если разобраться, – пожал плечами Скьёльд. – Справиться с Дальними. Убедиться, что Третья Сила не станет вмешиваться в наше правление. Покончить с Неназываемым – а для этого собрать всех чародеев вселенной в великое кольцо. Ну и утихомирить Спасителя, чтобы не лопал слишком уж много и слишком быстро. Пустяки, в общем, не стоящие внимания. Заканчивай говорильню, брат, я проголодался, если честно. Ах, да, ещё надо набрать новой челяди и аколитов. После визита бога Хедина их изрядно поубавилось.

– Я поддерживаю насчёт «проголодался», – заметила и Соллей. – Неплохо бы и пообедать.

– Экие вы, однако! – шутливо надулся Кор Двейн. – Не желаете внимать моим великолепным, тщательно разработанным планам!..

– Мы им внимали, не так ли?

– Да. Но смех смехом, а Дальние, я так понимаю, сейчас ощущают весьма сильное… гм, раздражение.

– И они непременно явятся, чтобы поквитаться, – кивнул Скьёльд.

– Мы воспользовались их знанием, только совсем не так, как они планировали, – ухмыльнулся Кор Двейн. – И теперь я думаю, что благодаря доставленному адатой артефакту мы можем этого и не ждать; надо ударить самим!

– Зачем?

– Затем, сестра, – улыбка сбежала с лица Кора Двейна, – что с Неназываемым творится что-то крайне странное. Я лишь бегло взглянул на показания, но это… совершенно не имеет прецедентов.

Бритоголовый чародей и волшебница переглянулись.

– Этого… не было в планах? – осторожно кашлянул Скьёльд.

– Нет. И потому я предлагаю разделиться. Я займусь Неназываемым. Надо понять, что происходит и сколько он ещё пребудет более-менее статичным. А вы втроём займитесь Дальними. Артефакт, как я убедился, способен показать дорогу…

– Дорогу? И только? – подняла бровь Соллей.

– Нет, не только. Это – модель им доступного; зародыш того, что должно случиться. Думаю, этот кристалл должны были доставить в некое место, куда иначе Дальние попасть не могли…

– Прости, достойный Кор Двейн, – осторожно проговорила Гелерра. – Однако я доставила этот кристалл богу Хедину, в самое сердце его владений, но ничего не произошло.

Чародея это ничуть не смутило.

– Конечно. У Дальних всё должно срабатывать строго в определённое время. Бог Хедин получил артефакт, обследовал, очевидно, не нашёл в нём ничего интересного или опасного; кристалл просто пылился у него не полке. Но в нужный момент… – закончил он со значением.

– Тогда, брат, скажи всё толком, – потребовал Скьёльд. – Что мы должны сделать?

Кор Двейн сделал паузу.

– Проверить их мельницы, – проговорил он вполголоса.

– О! – Соллей подняла палец. – Мельницы?

– Да. Судя по вибрациям – они работают впятеро, вдесятеро, в сто раз быстрее обычного. Я поставил этот кристалл вместо наших поделок, и вся моя машинерия чуть не разлетелась вдребезги.

Скьёльд и Соллей переглянулись.

– Поэтому, – сказал Кор Двейн, – быть может, нам придётся найти несколько иное применение тем восьми камешкам, получившимся из Новых Магов.

* * *