— Таких, которых я бы признал, нет.

Джейми понял, что за чувства примешивались к прочим — презрение и стыд.

Улисс стиснул челюсти и вздернул подбородок.

— Почему вы спросили?

Джейми пристально смотрел на него, думая о том, что в чреве Брианны растет ребенок.

— Потому что, — наконец сказал он, — я надеюсь на лучшую жизнь для своих детей. Только это дает мне силы делать то, что должно.

Лицо Улисса застыло.

— Если в будущем от тебя ничего не останется, какой смысл бороться и страдать, — продолжил Джейми. — Твои дети…

— Они рабы, рожденные от рабынь. Какое у них будущее?

— Ступай, — тихо сказал Джейми и указал на дверь дулом пистолета. — Пусть хотя бы ты умрешь свободным.

Глава 111

Двадцать первое января

21 января, 1776

Снег выпал на несколько дней раньше, но сегодня воздух был особенно морозным и резким, как алмаз. Рассветное небо — светлое, почти белое — сливалось со снегом, который поскрипывал под нашими ботинками. Снег укрыл и деревья, и крышу, с которой свисали сосульки. Весь мир, казалось, съежился от холода. Животных накануне ночью развели по сараям и амбарам, только белая свиноматка, похоже, впала в зимнюю спячку у стены дома.

Я с сомнением посмотрела на небольшую норку в хрустящем сугробе — вход в свинячью берлогу. Оттуда доносилось хриплое посапывание.

— Пойдем, mo nighean. Твоя свинья не заметит, если на нее дом рухнет. — Джейми накормил животных и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, потирая руки в синих митенках, которые связала ему Бри.

— И даже если дом сгорит? — Я вспомнила «Очерк о жареном поросенке» Чарльза Лэма, но послушно пошла за мужем по утоптанной тропинке через широкую поляну, оскальзываясь на островках льда, к дому Бри и Роджера.

— Ты точно очаг загасила? — в третий раз спросил Джейми, оглядываясь через плечо. Изо рта у него вырывались облачка пара. Вязаную шапку он потерял на охоте и обмотал голову пушистым белым шарфом, концы которого узлом завязал на макушке. Они болтались сзади, и Джейми до ужаса походил на гигантского кролика.

— Загасила, — ответила я, подавляя смех. Кончик носа у него покраснел и подозрительно подрагивал. Я уткнулась носом в собственный шарф и сдавленно захихикала.

— А свечу в спальне? А маленькую лампу в операционной?

— Тоже, — глаза слезились. Мне бы утереть их, но в одной руке я несла узел, а в другой — корзину. Адсо, недовольный тем, что его силком выперли из дома, шипел и крутился внутри. — И лучину в кладовке, и свечу на стене в холле, и светильник у тебя в кабинете, и фонарь на рыбьем жире, с которым ты ходишь в конюшню. Я весь дом обошла и все потушила. Нигде ни искорки.

— Ладно тогда.

И все же Джейми не удержался и бросил взгляд на оставшийся позади дом. Я тоже обернулась. Какой же он холодный и заброшенный! Выбеленные бревна казались грязными по сравнению с нетронутым снегом.

— Все будет хорошо. Если только белая сова не станет баловаться со спичками.

Джейми улыбнулся, несмотря на обстоятельства. Честно говоря, они казались мне теперь несколько абсурдными. Мир опустел и замерз, напоминая снежную пустыню под зимним белесым небом. Ни намека на катаклизм, от которого дом может загореться. И все же… Лучше перестраховаться. За годы, что прошли с тех пор, как Бри и Роджер рассказали о той газетной заметке, Джейми не раз говорил: если дому суждено сгореть за один день, незачем в нем оставаться и искушать судьбу.

Вот мы и ушли. Миссис Баг отправилась домой, Эми Маккаллум с мальчиками мы отослали к Брианне — она удивилась, но послушалась. Если сам хозяин велел не совать в дом носа до завтрашнего рассвета… Кто ж с ним будет спорить, правда ведь?

Йен поднялся задолго до рассвета и натаскал из сарая дров, чтобы никто не замерз.

Сам Джейми не спал всю ночь, разбирал свой арсенал — нигде в доме не осталось ни грамма пороха. Потом он обшарил каждый угол, проверил каждый камин, каждую свечку, прислушиваясь к малейшему шуму, который предвещал бы приближение коварного огня. Разве что на крышу не забрался с мокрым мешком, чтобы поймать молнию, и то потому, что ночь была ясная и звездная.

Мне тоже поспать особо не удалось. Мешали и метания Джейми, и кошмары о горящем доме.

О наличии огня поблизости свидетельствовал только приветливый дымок, поднимавшийся над хижиной Брианны. Мы наконец добрались до долгожданного тепла. У очага сгрудились люди.

Эйдан с Ори, которых подняли затемно, быстро забрались в постельку к Джемми; трое малышей свернулись под одеялом, как ежата. Эми помогала Бри с завтраком. Запах овсянки и поджаренного бекона дразнил аппетит.

— Все хорошо, мэм? — Эми поспешила мне навстречу и забрала из рук узел. Я принесла в нем мой медицинский сундучок и самые редкие и ценные травы, а еще запечатанный кувшин с белым фосфором, который прислал лорд Джон, — прощальный подарок для Брианны.

— Да-да, — заверила я и поставила корзину с Адсо. Зевнув, задумчиво посмотрела на кровать, потом решила спрятать сундук в кладовку, чтобы дети не нашли. Кувшин с фосфором я убрала на полку повыше и загородила головкой сыра — просто на всякий случай.

Джейми снял плащ, размотал кроличьи уши и отдал Роджеру охотничье ружье, мешок с дробью и пороховой рожок. Потопал ногами, сбивая снег. Огляделся, глазами пересчитав людей в доме, кивнул сам себе и перевел дух.

Утро прошло мирно. Позавтракали. Мы с Бри и Эми уселись у очага с огромным ворохом вещей и начали штопать. Адсо — хвост у него еще подрагивал от возмущения — забрался на верхнюю полку и поглядывал с нее на Ролло, который свернулся на освободившейся постели мальчишек.

Эйдан и Джемми, гордые обладатели веников, мели у очага, под кроватью и у наших ног. Они сдерживались изо всех сил, чтобы не вступить в великую веничную битву, и старались не задеть Орри, который устроился под столом и преспокойно жевал кусок подсушенного хлеба. Джейми, Роджер и Йен по очереди выходили наружу поглядеть на опустевший Большой Дом в тени заснеженной ели.

Когда Роджер вошел после очередной проверки, Брианна оторвала взгляд от носка.

— Что случилось? — спросил он, увидев ее лицо.

— Ничего. — Она на секунду застыла, потом вновь склонилась над штопкой. — Так, подумала кое о чем.

Джейми обернулся