Марк был решительно настроен этим вечером получить ответ и узнать, каким будет его ближайшее будущее.

Он опять низко поклонился:

– Леди Сесилия. Мадам Пикар проявила заботу обо всех гостях.

Он говорил спокойно и вежливо. Все это было лицемерно и лживо, как многое при дворе.

Графиня отпустила его руку, кивнула, придав лицу «графское» выражение, и проследовала к выходу за хозяйкой праздника.

Марк отвернулся, чтобы не смотреть.

– Ах, вот ты где! – Это был Ангерран. Друзья не встречались несколько дней, и были рады друг другу. – Не виделись с тобой целую вечность.

Они тепло поздоровались, будто все оставалось по-прежнему: они добрые друзья, доверявшие друг другу, как и раньше.

По дороге в Лондон он пытался поговорить с де Куси о короле, о принцессе. О его возвращении во Францию. Сообщить, что и сам желал бы скорее отправиться домой. Ситуация де Куси совсем непроста, кроме того, урегулирование деталей может занять несколько недель. Но ведь с ним, Марком, все иначе, значительно проще. Тогда Ангерран оставил его вопросы без ответа, а после того как они добрались до Лондона, друзья и вовсе не встречались.

Неужели де Куси, как и он сам, тоже хочет скорее все забыть? Или причина в чем-то другом, пока ему неизвестном?

– Хозяин дома – человек азартный, страстный игрок в кости. – Ангерран кивком указал на игроков. – Надо заметить, он весьма удачлив. Будешь играть?

– Я жду подходящего момента, чтобы поговорить с его величеством Иоанном. – Марк произнес фразу четко и громко, чтобы быть уверенным, что друг услышал. – О моем освобождении.

По лицу де Куси пробежала тень.

– Марк, ты должен понимать, существуют такие вещи, как договор…

К чему эти бессмысленные оправдания?

– Я лишь хочу, чтобы было исполнено то, что мне обещали. – К Пасхе он должен вернуться во Францию. Осталось восемь недель. – Могу я рассчитывать на твою помощь?

Возникла неловкая пауза.

– Такие решения может принять только король, – наконец ответил Ангерран и посмотрел на играющих, среди которых был Иоанн. – Подобное не в моей власти.

Будто Марк просил его повлиять на короля, так же как он когда-то на принцессу. В результате Ангерран пока не получил ни земли, ни счастья. Что ж, у каждого свой путь в жизни. Они близкие друзья, но все же между де Куси и де Марселем огромная пропасть.

– Тогда я поговорю с королем. Долг чести требует выполнения обещаний. А ты? Готов уехать из Англии?

Ангерран молчал довольно долго, словно не знал ответа. Затем кивнул и произнес:

– Надеюсь, у тебя все получится, как ты хочешь.

Марк проводил друга, присоединившегося к группе англичан и начавшего беседу с такой легкостью, будто они были его соотечественниками.

Разговор с де Куси не придал Марку уверенности, напротив, заставил еще больше сомневаться в успехе. И все же король Иоанн был, несомненно, человеком слова. Возможно, с его стороны наивно надеяться на соблюдение принципов, которые так часто нарушались, но все же Марк хотел верить в лучший исход разговора. Ему нужно всего несколько минут внимания короля. Если он не ошибается в нем, ответ может быть только один.

Марк старался сосредоточиться на этом важном для него деле. Главное сейчас – не думать о Сесилии, что довольно сложно, учитывая, что она совсем рядом, на втором этаже.

Прошел еще час, прежде чем король Иоанн покинул зал и вышел в уборную. Марк занял место, мимо которого тот никак не мог пройти на обратном пути. Увидев короля, он опустился на одно колено.

Несмотря на то что Марк был в числе тех, кто встречал Иоанна в Англии, увидеть монарха довелось лишь на значительном расстоянии. Со времени битвы при Пуатье прошло уже восемь лет, король заметно постарел. Тогда он был в самом расцвете сил, да и сам Марк, недавно посвященный в рыцари, был полон сил и надежд на великие победы. Теперь же все изменилось. Для них обоих.

Марк смотрел на своего короля и невольно сравнивал его с Эдуардом, управлявшим страной с присущей ему силой, уверенно и мудро, не забывая о милости и щедрости. Иоанн же показался Марку нервным, обеспокоенным.

Как же обстоят сейчас дела во Франции с правителем, явно неуверенным в себе? Готов ли он, Марк, возвращаться в эту страну? Впрочем, уже слишком поздно рассуждать.

Марк поклонился:

– Ваше величество.

– Де Марсель? Ты ли это? Я и не знал, что ты здесь.

Эти слова объяснили Марку все, что он хотел знать. И все же упрямство не позволило ему отступить.

– Я занимаю место графа де Уаза, ваше величество. Мне было обещано, что я вернусь домой к Пасхе. Отправил ли граф с вами выкуп? Или, возможно, человека вместо меня?

Марк затаил дыхание и ждал. Король не произнес ни слова, лишь покачал головой. Ответ был очевиден.

Выходит, де Куси сможет уехать, а он – нет.

– Ваше возвращение означает освобождение только тех, кто замещал ваше величество согласно договору?

– Я здесь, верно, но не могу даровать свободу заложникам за других персон.

– Но… – Марк замолчал, подавленный.

Де Куси прав, они во власти королей. В жизни все не так просто, как на поле битвы. Сила и мужество, так почитаемые на войне, во дворцах не значат ровным счетом ничего, они не помогут ни одержать победу, ни обрести свободу.

Вероятно, на лице Марка отразилось испытанное им разочарование, потому что король произнес:

– До Пасхи еще далеко. Время есть. – Он положил ему руку на плечо. – Ты доволен условиями? Отношением?

«Я пленник!» – едва не вырвалось у Марка. Он не может смотреть в глаза леди Сесилии как равный. Черт, к чему он об этом сейчас вспомнил? Будь он свободен, ничего бы не изменилось. Она графиня, он нищий шевалье, у которого есть лишь сильная рука и честь.

– Почему вы вернулись, ваше величество? – Сейчас он сомневался, что причина лишь в сохранении чести.

– Таковы условия договора. Франция теряет силы, деньги на уплату выкупа утекают, а с ними и жизненная сила. Я надеялся… если мы с Эдуардом сможем поговорить, возможно, удастся… добиться уступок…

И сохранить золото Франции. Вот чем озабочен король. Разумеется, ему нет дела до шевалье и необходимости сдержать данное слово.

– И вашему величеству удалось?

– Пока нет. Я не теряю надежды. Возможно, в скором времени… Может, даже завтра.

Завтра. Во время очередного пира, праздника, веселья, когда король будет в хорошем настроении, когда все забудут о том, что может омрачить жизнь.

Получается, король Иоанн вернулся лишь для того, чтобы проводить время так, как любят короли, а совсем не ради долга. Ему приятна щедрость и гостеприимство Эдуарда.