о зимних вещах. Вот только где я деньги возьму, работу-то я тоже потеряла. Да чтобы ты провалился, Власов, вместе со своими псами и деньгами!

– Значит, комнату твою я не трогала, только, как было велено, соседку твою переселила…

– Как это? – в который раз за сегодня я застываю с открытым ртом.

– Ну как-как – взяла, да и определила в другую комнату, теперь ты одна будешь жить, – объяснят тётя Маша, пока мы поднимаемся по лестнице.

Пока что я не понимаю ничего. Абсолютно.

– Правда, место пустое осталось, но ты девочка умная, что-то придумаешь себе, – махнув рукой, она достаёт ключ и протягивает его мне. – Ой, что это я, у тебя же эти чемоданы, – бубнит себе под нос и открывает дверь в мою комнату.

– Спасибо, – говорю я, выравнивая дыхание.

– Да мне-то за что? Это родственнику своему благодарности неси. Он вон как подсуетился – с ректором уладил, мне хорошо заплатил… ой, – замолкает и, покраснев, прикрывает рот рукой.

Ну теперь пазл начинает складываться. Выходит, это дело рук Власова, и он заранее планировал вернуть меня обратно. Спасибо, хоть не на помойку, как ненужную вещь. Есть в нём что-то человеческое, раз он «позволил» вернуться к моей прошлой жизни.

Но это было не всё, впереди меня ждали ещё сюрпризы, и с каждым из них я начинала злиться всё больше и больше.

Глава 20

Лиза

Уже неделю я нахожусь в замешательстве. Не понимаю, что произошло, почему всё так, и когда меня перестанет это волновать. Ведь Власов вернул меня в мою жизнь. В институте меня приняли с распростёртыми объятиями, чуть ли ковриком не стелились передо мной. В общежитии мне все рады, и даже в ресторане меня ждали обратно.

Что? Что всё это значит? Раз я для него просто подстилка, зачем устраивать мою жизнь? Зачем так стараться?

Можно голову сломать вопросами без ответов.

– Лиз? Ты опять где-то витаешь, – щёлкает пальцами перед моим лицом Лера.

– Прости, – трясу головой, отгоняя все мысли. – Я просто…

– Опять о нём думаешь, – кивает подруга, понимая меня без слов.

Я рассказала ей всё с самого начала. Нет смыла уже что-то скрывать. Тем более, оказалось, что её новый отчим и Власов братья. Я не особо верю в совпадения, но в данном случае другого объяснения не нахожу.

– Я знала, догадывалась, что этот Руслан тот ещё фрукт, – с горечью в голосе говорит подруга. – Ты бы знала, что он себе позволяет, – вздыхает и делает глоток гранатового сока.

– Ох, Лер, прости, – накрываю её руку. – Я вывалила на тебя свои проблемы и даже не спросила, как у тебя дела, – виновато произношу.

– Да всё нормально, тебе надо было выговориться, – улыбается она и сжимает мои пальцы.

– Давай, рассказывай всё, – требую я. – Тебе тоже надо поделиться.

– Я даже не знаю, с чего начать, – откинувшись на спинку стула, она осматривает зал ресторана.

Моя смена час как закончилась, и мы с Леркой уселись за свободный столик. Понедельник – день тяжёлый, как говорится, и наше заведение почти пустое сегодня.

– Он тиран, Лиз. Настоящий абюьзер, – выдыхает и часто моргает, чтобы смахнуть непрошенные слёзы. – А мама слушает его, как дрессированная собачка. Ты видишь, во что я одета? – опускает голову на свой наряд. – Ты помнишь, чтобы я одевалась так?

Я смотрю на серый спортивный костюм, что кажется на два размера больше. Под ним тонкую фигурку подруги вообще не видно. На голове у неё небрежный пучок, а на лице ни грамма макияжа. Да, это на Леру совсем непохоже.

– Он твои вещи выбросил? – спрашиваю, выгибая брови.

– Ещё нет, но пригрозился их сжечь, если я посмею одеться… как раньше, – отвечает и скрипит зубами.

– Как знакомо, – горько усмехаюсь я.

И правда братья – один метод на двоих.

– Да, только прости, при всей моей любви к тебе, мои вещи брендовые, дорогие. Да я лучше его подожгу, – выплёвывает со злостью. – Он машину мою забрал, – восклицает, чуть ли не прыгая на месте от возмущения.

– На чём же ты приехала? Не на автобусе же? – удивлённо смотрю на неё.

– Нет, конечно, – фыркает она в ответ. – Вон стоит его пёс, следит за мной, – она кивает на окно, где по другую сторону от ресторана стоит чёрный внедорожник, а рядом лысый громила. – Мол, так безопаснее, ага, – обиженно надувает свои пухлые губы и скрещивает руки на груди. – Достал меня своими указаниями! Так не одевайся, туда не ходи, по ночам не расхаживай. А мама… она лужицей стекает у его ног и на меня орёт, чтобы я делала всё, как говорит «папочка», иначе отправит меня в какую-то закрытую школу в Англии. Ты представляешь?

– М-да уж, – выдыхаю я, прикусив губу.

Проблемы у нас разные, но сложность одна.

– Я сбегу из дома, и тогда они увидят.

– Ты как ребёнок, – усмехаюсь я, окинув её взглядом.

Когда она не на каблуках и вот так одета, и правда, выглядит, как школьница, а надутые губы и скрещенные руки на груди дополняют этот образ.

– Ну правда. Ты видела его? Как мне с ним справиться? Он же как… как гора. Как зайдёт в мою комнату, так места не остаётся – всё пространство своими мышцами занимает. А взгляд? Мне кажется, он им людей убивает.

– Ну, если судить по его родственникам, то да, убивает, но не взглядом, – грустным голосом говорю и опускаю руки на чашку уже остывшего чая.

– Лера? – слышу голос нашего администратора Полины.

Как оказалось, Алекс вовсе не был нашим администратором, а всего лишь заменял девушку Полину, которая по семейным обстоятельствам ездила в родной город. Девушка работает в этом ресторане около четырёх лет, и все сотрудники уважают её. Мне Полину настолько расхвалили, что я почувствовала себя никчёмной по сравнению с ней. Ресторан был на грани закрытия, а Полина не дала этому случиться, и весь персонал теперь чуть ли не в ноги ей кланяется за то, что не потеряли работу. Я мало с ней знакома, но то что она добрейший и милейший человек, понять успела.

– Поль? – округлив глаза, Лера уставилась на моего администратора. – Я сто лет тебя не видела, – ахает подруга и, поднявшись на ноги, заключает девушку в объятия.

– Так уж вышло, – грустно отзывается та. – Ты как? Выглядишь… необычно, – кусает губу и осматривает мою подругу.

– Ой, не обращай внимания, – отмахивается Лера. – А ты? Продолжаешь здесь работать?

– Ну конечно, я люблю это место больше, чем что-либо. Да и Виктор Станиславович никому не доверяет, и сил у него уже нет заниматься рестораном, – с