Смахнув непрошенные слёзы, я прошу водителя такси остановиться на пару минут у кладбища. Выхожу из машины, укутываясь в свой пуховик, и прохожу через открытые ворота, наступая на скрипучий снег.

Могила бабушки почти у края, и когда дохожу до неё, замечаю, что она ухожена, и даже цветы стоят. Правда, замёрзшие, но неважно. Важно то, что кто-то ухаживает за могилой моей бабушки.

Может, это сторож? Бабушка, вроде, его хорошо знала. Каждый раз, когда мы приходили на могилу родителей, она болтала с ним, пока я капризничала и требовала, чтобы мы шли домой. Родители здесь же, все вместе. Самые близкие люди лежат в земле.

Смотрю на надгробные фотографии и позволяю слезам обжигать холодные от мороза щёки.

– Я так по вам скучаю, – шепчу я и кусаю губы, чтобы не разреветься в голос и удержаться на ногах, а не рухнуть на колени.

Бросили меня одну в этом жестоком мире, и справляйся, как хочешь, Лиза. Лучше бы забрали с собой, чем причинять мне столько страданий.

Мои пару минут затянулись, и когда я уже не чувствовала пальцев ног, попрощалась с родными и вернулась в такси. Наш дом не так далеко от кладбища, и, приехав на место, я открыла рот от удивления.

Дом стоит на том же месте, совсем нетронутый. Ничего не понимаю. Власову ведь так нужна была эта земля. Вон даже мою бабулю на тот свет отправил, лишь бы получить её. И что я вижу?

Вопросов прибавилось.

Осмотрела дом, снова расплакалась. Никогда здесь не было так холодно, и дело не во времени года. Несмотря на то, что все вещи на месте, дом выглядит пустым. Словно здесь никого не было не пару месяцев, а долгие годы.

Можно остаться на ночь, растопить печку, но я не смогу. Не смогу находиться в доме, где всё напоминает о счастливом и беззаботном детстве. Лучше ночевать в гостинице. Но сначала я навещу великого Армана Власова.

Выхожу из дома, закрываю его на ключ, но не потому что боюсь, что что-то украдут. Во-первых, здесь ничего ценного, а во-вторых, никто не посмеет воровать в городе, где Власов главный. Закрываю, потому что не хочу, чтобы кто-то залез и устроил там пьянку. А это вполне возможно. Нужно же местным пьяницам где-то прятаться от своих, по их мнению, ворчливых жён.

Ой, что я несу?! Если кому-то взбредёт в голову войти в дом, то это не так сложно сделать.

– Лизок, – раздаётся знакомый голос, и я вздрагиваю от неожиданности.

У калитки, одетый в кожаную куртку с меховым воротником, стоит Дима – мой друг детства. Бывший друг. Рядом припаркована новенькая иномарка, и, судя по всему, она принадлежит Диме.

– Привет, – сухо отзываюсь, выхожу за калитку и закрываю её на защёлку.

– Не ожидал тебя увидеть…

– На территории своего же дома? – хмыкнув, перебиваю его я.

– В городе, – говорит Дима и сжимает губы в тонкую линию.

– Я ненадолго, – тем же холодным тоном отвечаю.

– Ясно, – кивает и виновато смотрит на меня. – Лиз, я хотел…

– Ты хорошо устроился, – снова перебиваю и киваю на машину за его спиной.

Мне не хочется снова слушать его извинения. Не прощу его, не смогу. Он отвернулся от меня в тот момент, когда нужен был больше всего на свете. Не смогу. И не важно, что произошло дальше.

– Власов дал мне работу…

– В обмен на меня? – снова хмыкаю и обнимаю себя за плечи.

Уже темнеет, и становится холоднее, надо ехать дальше. Да и таксист всё ещё ждёт, а собственно, и счетчик крутится.

– Нет! – резко отрезает. – Я просто… он спрашивал… не то что секретное, – начал заикаться, мямлить, как школьник перед учителем.

– Уже не важно, Дим, – вздыхаю я. – Всё в прошлом, – вымученно улыбаюсь и направляюсь к машине.

– Ты простишь меня когда-нибудь? – кричит он мне вслед.

– Прощай, Дима, – говорю вместо ответа и сажусь в такси.

В груди давит, а к горлу ком подкатывает. Всё же он был мне, как брат, и мы всё детство вместе провели.

– Куда? – устало спрашивает водитель.

Говорю ему адрес и получаю удивлённый взгляд в зеркало заднего вида. Мужчина прикусывает губу и наверняка думает, что я головой поехала, раз собралась в обитель зла. И он не так далёк от правды.

Чем ближе мы подъезжаем, тем сильнее колотится моё сердце. А когда автомобиль тормозит перед высокими воротами, мне кажется, что я вовсе свалюсь в обморок. Подошедшие к машине охранники с автоматами быстро приводят меня в чувство, и я выхожу из машины.

Глава 21

Лиза

Охрана не сильно удивляется, заметив мою персону, зато удивляюсь я, когда один из них подходит к жёлтой машине, а через минуту она разворачивается и уезжает, так и не получив деньги за поездку. Меня без вопросов пропускают на территорию особняка и не сопровождают от ворот до самого дома. А пока я иду по очищенному от снега тротуару, на мою персону едва обращают внимание, словно я здесь частый гость, и моё присутствие не означает ничего из ряда вон выходящего.

На самом деле чувствую себя привидением. Впервые я иду по территории этого особняка, и на меня никто пристально не смотрит.

Красота, конечно, завораживает. Деревья с белыми шапками, очищенные тропинки, всё застелено белым пушистым снегом. Прямо такое… сказочное, что кажется вот-вот откуда-то появятся Дед Мороз со Снегурочкой и потребуют от меня стишок в обмен на подарок.

“Да, а потом дяденьки в белых халатах заберут и увезут тебя в ещё более сказочное место”, – насмешливо шепчет внутренний голос.

Холод адский. Встряхнув головой и вспоминая цель своего визита, я ускоряю шаг, а дойдя до мраморных ступенек, хватаясь одной рукой за перила, поднимаюсь ко входу.

Перед тем, как зайти в дом, делаю глубокий вдох и мысленно посылаю себе сил. Главное, когда окажусь перед ним, не забыть всё то, что я собиралась высказать и спросить.

То что меня никто не встречает даже в холле дома, уже немного настораживает, и, оказавшись в тепле, я не спешу снимать с себя верхнюю одежду. Да и зачем? Я получу то, зачем пришла, и уеду в город, где сниму номер в не самой лучшей гостинице, проведу там ночь, а на утро сяду в самолёт и вернусь обратно в свою радужную жизнь.

“Правда? Она у тебя радужная?” – снова смеётся надо мной внутренний голос.

Серая! Серая у меня жизнь! Именно из-за этого я припёрлась