– Пели на математике? – удивилась я.

Киса откашлялась и завопила во всю силу молодых легких:

– Нолик, нолик, где твой домик? Нету домика у нолика-а-а-а!

У меня заложило уши. Девочка замолчала, потом шмыгнула носом.

– Очень печальная песня. Трагическая.

Услышав последнее высказывание, я вместо педали тормоза нажала на газ и проскочила перекресток на желтый свет.

– Мы плакали, – грустно уточнила Киса. – Все! Просто рыдали.

– Почему? – не сообразила я.

– Ну, как ты не понимаешь? – покачала головой Кисуля. – У нолика нет домика, он бродяга, лечь спать ему негде, поесть тоже не удается. Один, совсем один! И без домика! Но Юлия Андреевна сказала, что завтра мы зонт переделаем. Сегодня он такой трагический, чтобы дети научились сочувствию. А завтра зонт станет радостным, потому что мы нолику дом сделаем.

Тут я растерялась окончательно.

– Зонт?

– Лампа, в Древней Руси так называли песню – зонт, – отчеканила Кисуля.

– Может, зонг? – осторожно поправила я.

– Вот и Аня Федотова так же высказалась, как ты, – засмеялась Киса. – Но Юлечка Андреевна ей объяснила: «Зонг слово иноземное, а мы русские дети, нам должно пользоваться своей речью, а не попадать под влияние стран Запада и Америки. У них там зонги, а у нас зонты. Мы…»

Киса притихла.

– Что случилось, дорогая? – спросила я, паркуясь у подъезда.

– Слово забыла, – скуксилась малышка. – Кто мы? Его все на уроке не поняли. Но Юлечка Андреевна растолковала, что мы граждане своей страны, поэтому должны использовать только нашу речь. И мы так называемся. А как, не помню.

– Россияне? – подсказала я, вылезая из «букашки».

– Нет, – заныла Киса. – У дяди Вовы машина с таким названием. Та, на которой он на рыбалку ездит и постоянно ругается: «Ломается, собака, ведро с гайками и болтами, не знаю, зачем ее купил».

– У него джип, – пробормотала я, – марку забыла.

– Позвони ему, – попросила Киса, – а то я нервничаю.

Я набрала телефон Костина.

– Вовка, как называется твой внедорожник?

– Слава богу, я сбагрил его, – завопил приятель, – дрянь на колесах.

– Мне нужно название.

– Ни в коем случае не покупай такой.

– Просто ответь.

– Нет. Сделаешь глупость.

Я выдохнула. С мужчинами иногда бывает труднее, чем с малым ребенком.

– Киса забыла слово, это название твоей колымаги.

– «Борец», – сказал Володя.

– Точно! – обрадовалась девочка, услышав ответ. – Мы маленькие борцы за большие знания. Лампа, давай сразу уроки сделаем?

– Хорошо, – согласилась я.

Классная руководительница сказала, что нужно выполнить один пример и написать историю из четырех предложений. Ну, с этим мы живо справимся.

– Только сначала надо поесть, – сказала малышка.

– Ты голодна? – удивилась я, открывая дверь в квартиру. – После всего того, что в школе слопала, хочешь еще подкрепиться?

– Ребенку нужны силы, – явно повторила чьи-то слова Кисуля.

– С этим не поспоришь, – улыбнулась я.

Кисуля выпила чай с зефиром, и мы сели за арифметику. Я посмотрела тетрадь, которую выдали в школе. Ну и ну! Теперь почти ничего писать не надо. Пример уже напечатан: 0 + 0 =? Надо лишь нарисовать ответ.

Я уставилась на задание. 0 + 0 =?

– Сколько это будет? – прошептала Киса. – Нам сегодня только про один плюс один рассказывали. Но я давно знаю, что два получится. По единичке складывать легко. А здесь как? Лампа, подскажи!

Я поняла, что попала в трудное положение. Сказать честно девочке: «Прости, сама не знаю», невозможно. Нельзя подрывать веру малышки в то, что ее родители самые умные. Правда, лет в двенадцать она будет считать нас с Максом противными старыми глупцами, но до этого еще далеко. Пока взрослые для начинающей школьницы непререкаемый авторитет.

Отлично помню, какое разочарование я, ученица второго класса, испытала, когда мой отец, блестящий ученый с генеральскими погонами на плечах, создатель ракет, один раз в жизни вдруг решил помочь мне сделать домашнее задание. Мы сели за тетрадь по природоведению, где следовало написать под картинками названия животных. И папуля перепутал барсука с енотом. Я получила два. К плохим оценкам я привыкла и не особо переживала, когда видела в дневнике очередного «лебедя», но в тот раз горько рыдала. И вовсе не «неуд» явился причиной моих слез. Их вызвало горестное открытие: мой самый умный на свете папочка не все знает!

Я не хотела, чтобы Киса испытала те же отрицательные эмоции, поэтому ответила:

– Давай рассуждать. Если один плюс один будет два, то ноль плюс ноль это…

– Два ноля! – радостно договорила Киса и схватила карандаш.

Я посмотрела на пример. 0 + 0 = 00. Хм, результат как-то странно выглядит. Похоже на табличку, которую вешают для обозначения туалета. В России принят вариант «М» и «Ж» или картинки с разными фигурами. А вот в Европе я часто вижу на двери, за которой скрывается сортир, два ноля.

– Решили мы правильно, а записали не так, – пробормотала я, взяв ластик и исправляя ответ.

Теперь пример стал выглядеть иначе. 0 + 0 = 20.

– Нет, – возразила Киса, – получилось двадцать.

Мне пришлось признать правоту малышки.

– Верно. Предлагаю другой вариант – поставим точку.

Запись изменилась: 0 + 0 = 2.0.

– Похоже на цену за булочку, – заметила Кисуля. – Только она дороже.

Я рассердилась на создателей тетради. Что за глупое задание? Как ответ-то записать?

– А у вас опять дверь открыта, – раздался в нашей прихожей веселый голос консьержки. – Евлампия Андреевна, вы снова забыли замок запереть. Я пришла с собачками погулять и мусор вынесу. Уроки делаете?

– Пытаемся, – вздохнула я.

– Ноль плюс ноль сколько будет? – спросила Киса. – Вот какой пример! Сложный!

– Просто ноль, – хихикнула Ната. И ойкнула: – Извините, если глупость сказала, не училась я в школе.

– Почему? – заморгала Киса.

– У меня глаза буквы не видят, – нашла консьержка подходящий для ребенка ответ, – смотрю в книгу, а там белиберда.

– Вы не умеете читать? – уточнила Киса.

Наташа развела руками.

– Да, не умею.

– Ой, как плохо, – пригорюнилась малышка. – Значит, ни одной сказки вы не знаете?

– Почему? Знаю, конечно. Ведь мультики смотрю. И кино. – Консьержка улыбнулась. – И про Белоснежку, и про Красную Шапочку, и про Винни-Пуха видела. У меня вместо книг телик.