– Игорь звонит… – остановил меня Макс. – Наверное, что-то выяснил про Луизу, которая напала на Реутову.

– Включи громкую связь, – попросила я.

Вульф нажал на кнопку.

– Говори, Гарик!

– По базе ГИБДД джип розового цвета с хромированными колесами и аэрографией на кузове в виде кошки-невесты в Москве один, – сообщил Игорь. – Совсем не дешевая тачка от концерна «БМВ», а если учесть нестандартную окраску и «живопись», то надо добавить к цене значительную сумму. Авто принадлежит Розе Волковой. Так вот, хозяйка сообщила, что сама за руль не садится, муж запрещает, поэтому наняла шофера. Супруг ужасно разозлился на жену, которая – внимание! – одолжила свой розовый барби-мобиль соседке Луизе Карашкиной, а та въехала на нем в автобусную остановку. Хорошо, народа там не было, дело ограничилось разбитыми стеклами и вмятинами на капоте и крыльях. Горе-водительница оплатила ремонт, а Волкова оправдывалась перед благоверным: «Мне ее так жалко было! Луиза собралась на кладбище на могилу своей сестры, та трагически погибла, а ее «Бентли» не завелся, чего-то в нем не сработало. Как отказать соседке? Она вся в слезах примчалась: «Розочка, одолжи какие-нибудь колеса, если сегодня к сестре не съезжу, с ума сойду». Дорогой, я же не дала ей твой автомобиль, «мерс» или «Ламборджини». Твоя жена не дурочка, я понимаю: ты терпеть не можешь, если твои колесики тронуть…»

– Что случилось с родственницей Карашкиной? – быстро спросила я.

– Ее убили… – начал Игорь, бывший на громкой связи.

И тут в комнату влетела Киса.

– Мы не сделали текст по словам! А кого убили?

– Гарик, будь добр, отправь всю информацию по сестре Карашкиной мне на почту, – сказал Макс в трубку и отложил ее.

– Кого убили? – повторила девочка.

– Лампа убила в офисе стол, – быстро соврал муж.

– Стол не живой, – возразила Киса.

– Дядя Игорь имел в виду, что я его развалила, «убила» в кавычках, – поддержала я версию супруга.

– А-а-а… – протянула девочка. И тут же возразила: – Но дядя Гарик сказал «ее убили», а стол мужчина.

– Устал дядя Игорь, вот и нес чушь, – фыркнул Макс. – Ступай зубы чистить и в кровать.

– А текст? – спросила Киса.

– Иди в ванную, – велел отец, – потом ложись. Утром все готово будет.

Девочка, резко повеселев, умчалась.

– Ну вот, теперь еще предложения придумывать надо, – простонала я.

– Ерунда, – рассмеялся супруг, – за минуту управимся. Где эти страшные слова?

Я открыла тетрадь.

– Вот!

– Огурец, бомба, заяц, электричка, – прочитал глава детективного агентства. – Так! Огурец вырос на огороде. Кто-то захотел сделать бомбу. Заяц решил поехать в гости на электричке. Заяц сделал из огурца бомбу, сел в электричку, и та взорвалась. Конец истории, можем отправляться баиньки. Спят усталые родители, сделав все уроки, спят…

– Нет! Ерунда! – возмутилась я. – Повествование должно иметь смысл.

– В моем рассказе заключена глубокая философия, – с совершенно серьезным видом заявил Вульф. – Оцени трагичность выбора длинноухого: взрывать ему вагоны или нет? Он сам вырастил огурец и…

– …Из огурца никогда взрывчатка не получится, – возразила я. – Это первое, что учительница скажет.

Макс схватил телефон.

– Гена, привет. Можно с помощью огурца теракт совершить? Сейчас спрошу. Лампудель, он соленый или свежий?

– В задании просто указано: огурец, – вздохнула я.

– Может быть любым, – сказал в трубку мой муж, – и маринованным, и жареным, и вареным. Ага. Спасибо! Так вот, дорогая Лампа. Если просверлить в огурце дырки, насыпать в них…

– Остановись, – попросила я. – Кисе не нужен рассказ о том, как превратить огурчик во взрывпакет. Мне не нравится текст. Придумай другой. Без бомбы.

– Так это слово указано в задании, его непременно нужно использовать, – напомнил Макс.

– Хорошо, – согласилась я. – Но пусть ничего не взрывается.

– М-м-м… – пробормотал Вульф. – Ладно, сделаем так: заяц вырастил огурец.

– Не пойдет, – сказала я.

– Но ведь ничего не взлетело на воздух, – удивился супруг.

– Заяц и огурец, два ключевых слова в одной фразе.

Макс издал стон.

– Начну снова. Огурец вырос на огороде у косого.

– Нет, – рассердилась я, – опять то же самое.

– Косой не заяц, – возразил муж.

– Это синоним, – заспорила я. – Беляк и кролик тоже не подходят. Надо просто: на огороде вырос огурец.

– Волк решил сделать бомбу, – продолжил Макс.

– Ох, не нравится мне его желание, – сказала я.

– Серый разбойник и длинноухий разные звери, – остановил меня Вульф, – они вообще никак не похожи. И у санитара леса плохой имидж, он хулиган, безобразник. Вспомни русские народные сказки, наши мультики. Волк элементарно бомбу из огурца склепает.

– Нам существительное «волк» не задавали, – уперлась я.

– Дано всего четыре слова, – напомнил муж, – логично предположить, что какие-то от себя добавить надо. Ты же против «огород» и «вырос» не возражала.

Мне пришлось согласиться.

– Ты прав.

– Террорист сел в электричку.

– Нет, нет, лучше так: злодей сел в электричку.

– Пожалуйста. Не возражаю против разумной редакторской правки, – развеселился супруг. – Заяц понял, что замыслил волк, прыгнул на него, вмазал ему кулаком промеж глаз, зачитал права, задержал…

– Стоп! – скомандовала я. – Надо коротенечко. Заяц отнял у волка огурец, и электричка не взорвалась.

– Гениально! – восхитился Вульф. – В тебе пропал великий писатель. А теперь пошли наконец спать. Устал я что-то.

Кто-то тронул меня за плечо.

– Фира, перестань, – прошептала я сквозь сон, – хватит по постели бродить.

– Я рядом, – ответила мопсиха.

Сон как рукой смело, я села. Вот только говорящей собаки нам не хватало! Если мопсы начнут болтать, это же ужас будет! Только сяду позавтракать, а Фира и Муся на два голоса заведут:

– Дай сыру, дай сыру, дай сыру…

– Лампуша, ты чего так смотришь? – спросил голос.

Я моргнула.

– Киса, это ты?

– Ага, – ответила девочка, – беда случилась.

Я испугалась.

– Что произошло?

Малышка положила на постель тетрадь.

– Я забыла сказать про задание по природоведению.