Одна маленькая кочка, непослушный камешек, обточенный ушедшей водой до полукруглого состояния, заставил запнуться.

Секунда на сомнение.

Рука дрогнула, пальцы разжались, и меч вывалился из руки. Упал на рыхлую землю со слабым звоном, и я вместе с ним. Мои колени коснулись земли.

Не выдержав морального напряжения, я позволила себе снова надсадно закричать. Сухие губы слегка треснули. Легкие раздувались мехами. Усталость застилала глаза красной пеленой. Запекшаяся кровь на виске превратила волосы в сосульки. Грязь под ногтями образовала уродливый полукруг. Но всё это мне было не важно. Ничто не важно!

Ненавижу её. Мору, ведьм, их праматерь, всех ненавижу!

Огладила прохладную сталь меча подушечками пальцев и вновь подхватила эфес, зарывая ногти в землю.

Усилием воли прогнала прочь кровавый морок, маячивший перед глазами весь мой путь, я подняла взгляд к горизонту, замечая их.

Пепельных кукол, наделенных эссенцией разума богини. Их было трое, огромных, высотой с целую гору, бесполых созданий. Хотя в отрывках дневника говорилось о четырех. Обернулась себе за спину и вздрогнула из-за услышанного гудящего звука.

— Вайолет. — позвала первая из них.

— Вот и ты, — поприветствовала вторая

— Ты пришла за нами? — спросила третья.

— Лучше прими наш дар, согласись служить, и мы вернем к жизни двоих умерших, — первая кукла одарила меня хищным оскалом, растянувшимся под темными провалами пустых глазниц.

— Кого же она выберет? — предположила третья.

Казалось, они даже не рассматривали мой отказ.

Тем удивительнее было для них услышать моё:

— Нет.

— Нет?! — все трое взревели в голос.

— Нет! — повторила я, и продолжила свой путь. — Вы просто мираж. Вы не имеете силы надо мной без моего согласия. Так уж устроена ваша суть...

Я припоминала дневник и шла уверенной поступью прямо в логово врага.

— А вот тут ты ошибаешься. Кое-что мы всё-таки умеем, — пригрозил мне пепельный силуэт, прежде чем раствориться в воздухе.

Эжейский фолиант. Он мне нужен. Если Мора не врала самой себе. Отдаю ей должное, она была талантливой ведьмой, умеющей извлечь из не самого приятного положения пользу для себя. Ведь она отказалась служить Нешзрагатме, винила праматерь в своей смерти и перерождении в утопленницу. Ненависть обманутой и вернула Мору к жизни, или, если быть точнее, к её некоторому подобию. Ведь вместе с её человеческим телом умерли и чувства. Остались лишь эмоции, прожигающие её изнутри.

Бесконечный ад ненависти — так бы я назвала положение Ренки после того, как её утопили.

Главная пещера ковена болотных ведьм встречала меня темным провалом и затхлым стоячим воздухом. Опавшая влага тумана уже успела впитаться в болотистую жижу.

Те малые магические знания, заклинание ночного зрения, которое я успела изучить еще в юношестве, сейчас мне немало пригодилось.

Окружающий мир вспыхнул всеми оттенками серого, зеленого и даже коричневого. И я двинулась вперед, держа меч наготове.

Куклы-куклами, а встречу они мне пообещали.

Видимо.

Правда, существовала еще одна вероятность смерти — заблудиться в лабиринтах пещер.

На удивление после первой же развилки, пройдя прямо, я вышла в огромную комнату с высоким сталактитовым потолком, грозящим рухнуть на голову в любой момент.

Выдохнула и всмотрелась в провалы проходов, представших взору. Всего их было около пяти, если не считать центральный коридор, из которого я пришла.

Легкий шорох, звучащий, казалось, из верхнего прохода, к которому вела каменная лестница естественного происхождения, заставил вздрогнуть.

Отступать уже некуда. Всё или ничего.

Всё или ничего!

Выдохнула и сделала шаг вперед. Присела, почуяв неладное. Рука описала в воздухе полукруг, рубя противника за моей спиной.

И вовремя!

Раздался хруст, и костлявая конечность куклы опала на пол. Задергалась. Вещунья захрипела и выругалась.

— Дрянь!

Второй мерзкой лапищей высохшего скелета она потянулась ко мне в попытке схватить за горло, или же выколоть глаза. Не проверяла. Рубанула второй, третий раз, и поняла, что это всё-таки не скелет, а глиняная кукла. Нижняя часть туловища осталась стоять на месте, рука вместе с грудной клеткой и лохмотьями опала последней. Голова же вместе с шеей опала на пол и разбилась на мелкие кусочки.

И снова противное шипение и шорохи.

Снова ударила себе за спину, в этот раз колющим движением и промазала.

Кукла схватила меч за лезвие и попыталась вырвать его у меня из руки. Только и успела укрепить хват второй ладонью, дернула, лишая вещунью пальцев.

Еще один выпад. И черепушка второй куклы разбилась на маленькие черепки. Руки её при этом продолжили жить словно своей жизнью. Отрубила и их.

Уверенность двойной победы окрылила...

И я за это чуть не поплатилась. Только и успела обернуться, замечая огненный шар, летящий в мою сторону. Отпустила меч и левой схватилась за плащ, выставила его перед собой.

Ткань моментально вспыхнула, волосы опалило, руку обожгло, но я правой отстегнула булавку, скинула на пол, отвязала шейный платок и перемотала ноющий ожег.

Пришлось снимать с руки наруч, нагретый огнем. А для этого выпустила меч и пропустила колющий удар в бедро!

Рука ведьмы атаковала меня моим же мечом! Отскочила в сторону инстинктивно, ощутив укол. Чудом не осталась вообще без ноги... Новая боль разлилась по телу, вызывая дрожь и слабость.

Пересилив себя, я здоровой ногой наступила на меч, а руками оторвала конечность куклы и что было сил кинула её назад по коридору, выкинула к выходу.

Злость — вот та эмоция, которая позволила мне держаться. Рискуя распластаться на полу с истекающей кровью ногой я все-таки согнулась и подхватила меч.

Из верхнего прохода показалась еще одна вещунья. Та самая, которая чуть меня не подожгла. Её ехидный победный оскал не предвещал мне ничего хорошего.

Сейчас будет еще один шар, я уже видела, как она творила заклинание, растопырив пальцы.

Действовала молниеносно. Подхватила ближайший к себе кусок куклы, обмотанный дряхлыми тканевыми лохмотьями и с криком запустила в неё!

Сорвавшийся с пальцев вещуньи огненный шар так некстати поджег лохмотья на этаком снаряде, который тут же угодил в третью вещунью.

Кукла заверещала, крича на всю комнату.

Сталактиты под потолком затряслись, угрожая обрушиться на меня в любой момент.

Что было сил, побежала, прихрамывая, к началу той самой каменной лестницы, под сводом которой не было каменных гирлянд.