— Вайолет! — кричал Ив. — Под купол! Спасайтесь под куполом! Мы задержим!

В этот самый миг он вновь был вынужден испепелить в полете выпрыгнувшего монстра. Конь Хеймиля испугался, встал на дыбы, скидывая всадника. Миг, и туман поглотил и его вместе с королем Истмарка.

— Нет! — вскричала Вайолет. Слезы ручьями потекли по её щекам, когда на её глазах преданный Го’Шенор рискнул отправиться за своим сувереном прямо в моровый туман, чтобы спасти.

Раздался противный визг и ужасающее чавканье. Сазеральд не выдержал, крикнул зло:

— Нет у тебя больше графа, так что убираемся отсюда! — Он подхватил её под руки и захлопал своими мощными крыльями, покидая проигранное сражение.

Однако туман и не вздумал отпускать. Наоборот. Из коричневого марева образовался большая вытянутая голова с черными провалами вместо глазниц и рта.

— Куда же ты, Вайолет, — позвал моровый туман голосом Рэнки Мора. — Встреть свою судьбу достойно. Дай мне победить моего давнего врага. Мою праматерь, чтобы стать новым мерилом сил всех ведьм! Новой подчиняющей силой всего материка! Как гласит пророчество...

Губы графини тряслись, запоздалое осознание произошедшего лишило её рассудка, и Вайолет закричала. Громко, надсадно, с болью в каждом звуке.

Ударная волна разошлась кругами по сторонам. Вампирские крылья сложились и оба тот час ухнули вниз. А до Разлома оставались считанные ярды.

Вампир принял удар от падения на себя, обнял графиню. Из его грудной клетки раздался негромкий хруст позвонков, когда земля приняла их ибоих. Разиус стих и не открывал глаз.

— Ненавижу! — выкрикнула графиня непонятно кому. — Как же я тебя ненавижу! — пуская слезы теперь уже по своему любовнику, которому, видимо, так и суждено остаться на этом поле брани.

Спасительная мысль промелькнула в голове — искать спасения в воде! И графиня побежала, побежала, что было сил.

Шаг. Шаг, еще и еще, легкие рвало от вонючего затхлого воздуха, грудная клетка раздувалась, придавая сил ногам. Правая рука сжимала эфес меча, словно приросшего к ладони. Вторая — придерживала плащ, чтобы не душил.

Как вдруг почти у самого края небольшого каменного выступа мелькнула черная тень.

Это была Банши. Ренки Мора собственной персоной встала на её пути. Черное тело ведьмы-утопленницы висело в воздухе рваным облачком, а глаза её сверкали непроглядной тьмой.

— Что же, вот мы и встретились, — прогудело её призрачное горло. — А теперь... Умри!

Ведьма метнулась к Вайолет, желая испепелить её своей ненавистью, поцеловать, обращая в себе подобную.

Разиус оказался проворнее. За доли секунды он призвал магическое лассо, как некогда Гоинс, и, корчась от боли, привязал банши к себе, в считанные мгновения.

— Беги! — прохрипело горло эльфа, прежде чем он из последних сил топнул.

От ударной волны камни под ногами треснули. Банши взвыла, а уступ под весом всей тяжести отправился падать в воду горной реки Охаймы.

— Не-е-ет! — истеричный голос Рэнки раздался, казалось, на весь мир. За то недолгое время полета к поверхности воды она успела ужалить несколько сотен раз умирающего вампира. Однако он привязал её к себе намертво.

Краткий миг и банши упала в воду, растворяясь вместе с водами быстрой порожистой реки.

Туман тотчас опал грязными каплями мелкого обжигающего дождя. Смрадный запах поулегся. А на месте чудищ сейчас лежали комья грязи вперемешку с рыцарскими доспехами, конской сбруей, попоной, копьями и мечами. Горстка выживших дезертиров-некромантов понурила головы и страшилась смотреть друг другу в глаза, сгорая от стыда.

Эмоционально отрешенная, уставшая Вайолет так и взирала на горную реку далеко-далеко бегущую под ногами, пока на её плечи не опустились лапы оборотня:

— Ты обязана ему жизнью.

Инлик кивнул в сторону Охаймы.

Вайолет отрешенно подняла глаза к волчьей морде оборотня и даже не вздрогнула, глядя на пожелтевшие зубы, торчащие из звериной безобразной челюсти.

— Но он мертв, — возразила графиня.

Оборотень втянул ноздрями воздух и нахмурился, насколько она могла судить.

— Может и да, может и нет, — философски изрек он. — Это же вампир. У них три сердца. Ну-ка идем. Когда не знаешь, что делать, всегда можешь спросить у других.

Однако Инлик тот же миг припал к земле и принюхался.

— Я чую запах ведьмы... очень и очень отчетливо.

Вайолет вздрогнула от осознания, вдруг Рэнки всё еще жива! Вдруг, она выжила и вернулась за ней?!

— Беги! — вскричала она прежде чем оборотень её перебил.

— Это книга.

И вовремя, ведь графиня в последний момент осела на землю, вновь собираясь прыгнуть в воду с обрыва.

Облегченный вздох вырвался из её груди, когда Инлик еще и поддакнул:

— Да-да, чую запах бумаги и чернил!

Ищейка напала на след. Отбрасывая в стороны поваленные деревья Инлик еще через некоторое время выудил оттуда несколько страниц.

То и дело фыркая он приковылял ко мне на трех лапах по земле и протянул эти самые бумажки, испачканные по краям грязью, однако относительно целые и немного помятые.

— Эжейские?

— Их перевод, — пришла к выводу я, глядя на общий огульный язык магов, который немного знала. А именно знала заклинание лингвистической мудрости. Призвала его и стала читать.

И волосы мои стали дыбом от прочитанного, как оказалось, отрывка дневника Моры.

Над Кааргдой тлели торфяные пожары. Столб плотного черного дыма вел меня лучше всякого маяка.

Предательские мысли бередили, заставляя оступаться. Подобранное снаряжение умерших, которое я надела — натирало до крови, особенно наручи. Моя кровь тоненькой струйкой стекала по кровотоку меча Го’Шенора. Немногим ранее он держал его в руках...

Мертвы.

Они все мертвы. Моя давняя любовь, герцог Сабрис и успевший поселиться в моём сердце

— вампир, Разиус Сазеральд. А вместе с ними и король Истмарка, метаморфы, рыцари.

Обратного пути нет.

Выбора нет.

Ничего нет. А скоро не будет и у остальных. Вакуум власти вдвойне опасней любого сражения...

Я должна. Я всё вытерплю. Я смогу. Я просто обязана! Кто? Кто, если не я?!

Ноги сами брели в сторону ковена. Благо Инлик знал, куда меня направить. Перед тем, как отправиться в Лусканию, он последний раз окинул меня сочувственным взглядом и рыкнул, обдав на прощание смердящим дыханием. Убежал в леса, возвращать правление своей резервацией.

А я отправилась брести вдоль маленькой речушки к Сарамским сопкам — ничейной, а главное — никому не нужной территорией, за которыми располагалось начало болот ведьм.