— В воскресенье?! — Фасулаки подскочил на месте, как ужаленный.

— Сожалею, но я не могу покинуть университет без сопровождения, — невозмутимо напомнила я ему, — равно как не могу подписывать договора без одобрения старших родственников. Боюсь, вам придётся подождать, господин Фасулаки, либо найти другого огненного мага для своих экспериментов.

Он сердито сощурился. С последнего нашего разговора о вечной нехватке сильных магов огня среди чистокровных людей ситуация, разумеется, не изменилась. У него попросту не было выбора, и это едва ли улучшало ему настроение…

— Вы разобрались, что сделал ваш «рыцарь»?

…и, конечно же, он захотел испортить настроение и мне.

Или я уже и сама почти отчаялась?

— Увы, в университетской библиотеке не нашлось подробного описания, — сухо отозвалась я.

Фасулаки небрежно отодвинул от себя книгу с мифами и легендами — на удивление похожими на те же истории, что постоянно излагал Ксенакис: все люди, рискнувшие связаться с эльфами, заканчивали плохо. Я не сомневалась, что мой самозваный покровитель готов рассказать ещё одну.

— Эльфы называют это «тхеси», — сообщил Фасулаки на удивление нейтральным тоном. — Каждый эльф может создать тхеси один раз в жизни. Это особенная связь — не между эльфами, а между их сутью. Между их магией и стихией. Эльф может обратиться к дару своей избранницы, и наоборот. Все остальное они полагают наносным и неважным, но тхеси даёт ещё и возможность следить за своей второй половиной, иногда даже слышать ее мысли или чувства. В сказках, — Фасулаки кивнул в сторону отложенной книги, — это преподносится как шанс спасти возлюбленного в случае смертельной опасности. Но в реальности это означает, что на самом деле вы больше никогда не останетесь одна. Даже в своей собственной голове.

Он помолчал, давая мне время переосмыслить все сказанное и прочитанное, и безжалостно добавил:

— Кроме того, тхеси вызывает сильное привыкание. Когда вы видите в книге что-нибудь в духе «когда ее не стало, эльф зачах с тоски» это следует понимать буквально. Если вы позволите Тэрону укрепить связь, то станете зависимы от него. А он — от вас.

— Позволю укрепить связь? — переспросила я, приподняв брови. — Мне казалось, что происходящее зависит скорее от… — я осеклась: Фасулаки прыснул, не дослушав.

— Ох, невинные девицы из закрытых школ!..

Я насупилась.

Спорить с ним было попросту глупо. Да, невинная. Да, девица. Да, из закрытой школы. Но смеяться-то тут над чем?!

— С кем, по-вашему, эльф стал бы создавать тхеси? — хмыкнул Фасулаки. — С троюродной прабабкой по материнской линии или всё-таки со своей любовницей?

Лицо опалило жаром.

— Ну, знаете!..

— Знаю, — бесцеремонно заявил Фасулаки. Он и бровью не повел, когда я вскочила на ноги от возмущения, и теперь сидел как ни в чем не бывало, перегораживая мне путь к выходу. — Я тоже был правильным мальчиком, который полагал, что до свадьбы с девочками можно только дружить. А потом я поступил в Эджин и узнал много интересного. Сядьте, миз Доро.

Почему-то сейчас моя фамилия ощущалась как пощёчина. Как будто кухарка из «Серебряного колокольчика» была права и внебрачных детей не ждало ничего, кроме повторения родительских ошибок.

Я стиснула зубы и села. Сбежать возможным все равно не представлялось — ни из библиотеки, ни от собственной фамилии. Фасулаки проводил движение взглядом и подался вперед, вальяжно опираясь одним локтем о спинку скамьи, а вторым — о парту.

— Вы оскорблены, — проницательно заметил он, — но правда в том, что Тэрон уже заинтересован в чем-то большем, нежели невинная дружба. В противном случае тхеси никогда не вышла бы на ту ступень, когда он способен ощущать, что вам нужна помощь. Тэрон для себя уже все решил. А вот перед вами стоит выбор, как и перед любой женщиной, которая нравится кому-то. Я всего лишь прошу вас быть очень осмотрительной. Тхеси может помочь вам контролировать дар, если вы оставите связь на нынешнем уровне, или превратит вас в настолько идеальную пару для полуэльфа, что фразу «душа в душу» тоже придется понимать буквально.

Его лицо было слишком близко. У меня даже дыхание перехватило — настолько знакомым это показалось: пока мы сидели бок о бок за партой, малое расстояние между нами воспринималось совершенно нормально, но стоило ему повернуться, как мне нестерпимо захотелось отодвинуться как можно дальше.

Забавно, что шарахаться от Тэрона в такой же ситуации мне и в голову не приходило. Только теперь это тоже казалось отнюдь не невинной проказой.

— Значит, вы опасаетесь, что Тэрон прочитает мои мысли об исследовательской работе? — прохладно поинтересовалась я, держа спину идеально прямой.

— Именно, — кивнул Фасулаки, нисколько не смутившись. Он тоже не отстранялся, и в его взгляде мне мерещился азартный интерес. — Он полуэльф. Кто знает, вдруг его отец решит вылезти из-под Холма и проведать сына? Эльфов невозможно просчитать. Армия не может так рисковать.

— А еще вы надеетесь, что тхеси позволит мне точнее вымерять расход силы в ваших экспериментах, — предположила я, ощутив, к своему стыду, что меня тоже объял азарт. — Поэтому и сочли необходимым просветить меня обо всех тонкостях, включая те, о которых больше никто не решился бы говорить с леди… о, и, конечно же, вы не хотели проиграть пари.

Обвинение в готовности поставить исследовательскую работу впереди воспитания и заботы о благополучии ближнего своего Фасулаки проглотил не моргнув глазом. А вот упоминание пари все-таки заставило его удивленно приоткрыть рот и слегка податься назад.

— Тэрон вам рассказал, — без вопросительной интонации произнес он после паузы и прикрыл глаза.

Я с трудом подавила торжествующую улыбку. Леди не пристало открыто злорадствовать.

Но молча-то можно!

— Вот что, миз Доро, — сказал Фасулаки вдруг изменившимся голосом и снова навис надо мной. — Не знаю, насколько это вписывается в ваши представления о нормальном общении, но я позволю себе быть предельно откровенным, поскольку мне ужасно надоело выслушивать, как вы исподволь пытаетесь пристыдить меня за приверженность к моей работе. Вы происходите из обеспеченной аристократической семьи. Я — нет. Мне нужна меценатская поддержка, если я не хочу прямиком из Эджина отправиться в действующие войска и закончить где-нибудь на передовой в первом же сражении. Вас обижает, что я не радею за ваши интересы? Но вы не радеете за мои. Более того, я этого и не жду. Все, что от вас требуется, — соблюдать условия договора, — он небрежно кивнул в сторону моей сумки, куда я прибрала не подписанные еще бумаги. — Поэтому — да, я заинтересован в том, чтобы вы держали полукровку на расстоянии и сконцентрировались хотя бы на том, чтобы оставить Налбата и Спанидиса с носом. В вашем случае это может быть весьма действенной мотивацией.

Кажется, обещанная предельная откровенность потребовала от него всех сил: договорив, Фасулаки ссутулился и наконец-то отвел взгляд, отстранившись. Библиотечная тишина, воцарившаяся после его отповеди, показалась мне чрезвычайно неловкой — словно ему самому было не по себе из-за того, что он сказал; Димитрис выглядел таким усталым и беззащитным, что я не удержалась и просила: