– У Ирины остались ключи? Откуда у нее вообще могли быть ключи от этой квартиры?!

– Нашла связку Петра. Там были ключи и от этой квартиры, и от той, что этажом ниже. Он же не собирался умирать, Кира! Конечно, сам бы он никогда не отдал их Ирине.

Кира как-то неопределенно пожала плечами. Мы к тому времени уже расположились в комнате. Мать и дочь заняли кресла, шеф, Левицкий, Родионов и я сели на кровать, а следователь принес себе табуретку из кухни (возможно, хотел взглянуть, не появилось ли в кухне чего-то интересного). Дочь пока молчала, но очень внимательно осматривала трех друзей отца.

– А почему ты не была на похоронах? – спросил мой шеф у Киры.

– Я была в Англии. Навещала Ольгу, которая там учится. Узнала о смерти Петра уже после того, как его похоронили. Мы смогли приехать только сейчас. Да и кто бы стал мне сообщать?

Женщина посмотрела на моего шефа.

– А вы поддерживали отношения с Рыжиковым? – спросил следователь.

– Да, поддерживала. Дружеские. И, как видите, у нас общая дочь, которой Петр всегда помогал. И ее учебу в Англии оплатил он.

– А квартиру он вам продал?

– Вам та старушка сказала? – усмехнулась Кира. – Я ей так ответила. Зачем мне объяснять ей наши отношения с Петром? Они ее не касаются.

В словах явно был намек, что кое-кого из присутствующих ее отношения с Петром тоже не касаются. Но тут присутствовали следователь и влиятельные мужчины, друзья Петра.

– Кира, Петр перевел квартиру на дочь, да? – уточнил Левицкий. – Пойми, это очень важно.

– Да, оформил дарственную. Мы ничего не платили. Все расходы на себя взял он. Причем просто поставил нас перед фактом. То есть меня. Оля была в Англии. Петр попросил… не въезжать в квартиру до его смерти. – Кире явно стало тяжело говорить.

– Он ожидал, что умрет?! – воскликнули все мужчины почти хором.

– У него имелись опасения, что его убьют, – произнесла Кира нейтральным тоном. – Я уговаривала его нанять частных детективов, да и у него самого имелась своя служба безопасности… Может, он что-то и сделал, не могу сказать точно. Мы не настолько близко общались.

– Когда Рыжиков переписал квартиру на дочь? – спросил следователь.

– Примерно год назад. Вероятнее – меньше.

– Если Ирина захочет, то сможет оспорить сделку, – заметил банкир Родионов. – Квартира приобретена в период брака с ней, и она сможет…

– Правда? – усмехнулась Кира. – Вы думаете, я позволю ей отнять квартиру у моей дочери? Ольга – на самом деле дочь Петра, и вы все это видите.

– Одного внешнего сходства недостаточно. Как я понял, вы дали ей свое отчество и…

– Если потребуется, я добьюсь эксгумации. Теперь наука шагнула достаточно далеко, отцовство можно установить и в случае смерти отца.

– Эксгумировать некого, – сказал Левицкий и пояснил, что труп пропал.

Дочь Рыжикова ахнула.

– Хм… – произнесла Кира в задумчивости. Но соображала она быстро. – Помните, что было с останками царской семьи? Даже из капельки пота на жилетке какие-то западные ученые смогли вычленить ДНК, а лет-то сколько прошло! Я займусь решением проблемы.

Я уже не сомневалась, что Ирине и ее детям не видать этой квартиры, как своих ушей. Как бы и другим не пришлось делиться.

– Пожалуйста, вспомните все, что вам говорил Рыжиков, – попросил следователь. – Кто ему угрожал? Или у него были только подозрения?

– Повторяю, деталей я не знаю. Он ими со мной не делился. А я никогда не лезла к нему в душу. Петр это не приветствовал, поскольку относился к прекрасному типу мужчин, которые предпочитают сами решать свои проблемы, по крайней мере, без участия женщин. Разве не так?

Кира посмотрела на моего шефа, потом на Левицкого. Оба кивнули.

– То есть он просто сказал вам, что опасается за свою жизнь?

– Сказал, что его могут убить. Конечно, я понимала, что он предпримет все усилия, чтобы такого не допустить. И явно предпринял. Но Петр никогда не забывал об Ольге и просчитывал все варианты. Он принял решение переписать квартиру на Ольгу, и я благодарна ему. К моему великому сожалению, все случилось так, как случилось.

– У Петра Рыжикова была большая родинка на животе? – задал следующий вопрос следователь.

– Да, – кивнула Кира. – У Ольги тоже есть, правда, поменьше. Еще одно доказательство родства. – Женщина слегка улыбнулась.

– Вы планируете жить здесь? – уточнил следователь.

– Нет, мы будем квартиру сдавать. Ольге еще учиться, а я живу там, где и раньше. Только замки тут придется поменять. – Кира усмехнулась.

– Связка в прокуратуре, – сообщил следователь, – я отдам вам ключи.

– А если найдется еще одна? Нет, лучше поменять.

– Правильно, – кивнул мой шеф. – Спроси у бабы Вари. Она тебе посоветует какого-нибудь местного слесаря.

– Неужели ты думаешь, Вова, что я сама не в состоянии решить вопрос с установкой новых замков? – Кира вопросительно приподняла одну тонкую, умело выщипанную бровь.

Даже если бы я не знала, что она из освобожденных комсомольских работников, то после этого разговора у меня такая мысль точно бы возникла. Сейчас дамочка наверняка имеет какой-то свой маленький бизнес, причем успешный. Может, косметический салон? Ирина же все годы сидела дома, ничего не добилась. Петру просто было с ней скучно…

Мы все поняли, что здесь нам больше делать нечего. Следователь попросил у Киры телефоны для связи, и она их продиктовала, но никаких визиток не вручала. Ее телефон в свои мобильные вбили шеф и Левицкий. Мой начальник, как я заметила, очень внимательно оглядывал и Киру, и ее дочь. Может, определяется с выбором?

В конце концов меня до дома подвозил следователь на своей машине.

– Что думаете, Карина?

– О Кире? Наверняка убивала не она. Она бы сделала все как-то… по-другому. Умнее, что ли.

– А мне, наоборот, кажется, что редкий яд – как раз ее стиль, – хмыкнул следователь. – Из Англии могла привезти или здесь достать. А чтобы не портить переписанную на дочь квартиру, прикончила Рыжикова этажом ниже. Эта дамочка не могла не знать, что ему в доме еще одна квартира принадлежит.

– А если не знала? По-моему, могла не знать. Вы думаете, она брала в голову его проблемы? И вообще пока трудно сказать, как она к нему относилась. А если безумно любила в молодости?

– Эта дамочка? Любила? Не смешите меня, Карина!

– Может, Рыжиков был ее единственной любовью и оставил такую рану на сердце, что она сказала себе: больше никакой любви. Кира – явно волевая женщина. И вполне способна заставить себя забыть о чувствах, отказаться от них, и все годы ждать своего часа. То есть я хочу сказать, что она могла его убить, но как-то иначе. Чтобы его смерть никто не смог связать с ней. Чтобы труп не нашли близко к тому месту, в котором может появиться она сама.