Они ей понравились. Тот страх, что был в первые минуты, окончательно отступил, а его место заняли азарт и легкое волнение, от которого немного кружилась голова, а тело становилось податливым.

Слишком податливым и предательским. Потому что, когда пальцы Норда сместились ей под футболку, обхватывая вдруг ставшую тяжелой грудь, Алана даже не сразу отстранилась. Лишь почувствовав, как ее опускают на одеяло, начала вырываться. И Норд тут же отстранился.

– Мы на такое не договаривались! – Алана спешно одергивала и поправляла футболку, чувствуя, как внутри все просит о продолжении и о прикосновениях.

– Мы вообще ни о чем конкретно не договаривались. – Бог провел рукой по растрепавшимся светлым волосам. – Я всего лишь сказал, что не причиню тебе вреда.

Алана чуть вздернула бровь.

– Что? – не понял Норд. – Тебе это вреда бы точно не причинило. Ладно, договорились, начнешь дерзить снова, и я тебе устрою полноценный секс. А дерзить ты начнешь, у тебя язык, как помело.

Он выключил фонарь и улегся на одеяло. В полной темноте Алана лишь слышала шорох одежды. И почему-то чувствовала себя остановленной на скаку лошадью.

– И это все?

– Можем повторить. Ты, кстати, делаешь неплохие успехи.

Алана откинулась на одеяло и просто постаралась заснуть, понимая, что в словесной перепалке последнее слово будет не за ней.

Но уснуть получилось очень и очень не скоро. Губы все горели от поцелуев, словно требовали продолжить.

А у одного из костров сидела Шален, прислушиваясь к ночным шорохам.

– Ты идешь спать? – поинтересовалась Элли – одна из ее помощниц, проверяющая дозорных.

– Иду. Слушай, – вдруг обернулась предводительница, – а этот Норд… ты не помнишь, он сегодня был ранен или нет? Мне показалось, что ему разодрали щеку.

– А хрен его знает. – Элли пожала довольно широкими для женщины плечами. – Я точно помню, как он нереально дрался, а насчет ран не приметила. Но вроде не видела, а что?

– Да так, все нормально, – пробормотала Шален. Странно, она была почти уверена, что видела в разгар боя, как ему порезали щеку. Но потом не заметила ни царапины.

* * *

«Они порой любили устраивать романтические вечера в необычных местах. Вот, например, как сегодня. Дикий пляж у городского озера временно превратился в любовное гнездышко. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. И он, Норд, это правило отлично знал. Поэтому и выложил круглую сумму тому, кто обещал тут все устроить.

Не подвел. Hежные оттенки розового и бежевого, тонкие ткани, трепещущие на ночном ветру, разноцветные фонарики, подушки, холодное дорогое вино и изящные фужеры, много фруктов и десертов, тихая музыка и звездное небо над головой – все это поразило Милену до такой степени, что она пару минут просто обнимала Норда и молчала.

– Эй, – не выдержал парень, – ты хоть промычи что-нибудь, а то я уже начинаю пугаться. Где моя болтливая девушка? Ее подменили? Кто-нибудь, верните Миленку!

– Вот дурак. – Девушка перевела взгляд искрившихся от радости глаз на Норда. – Ты бы хоть предупредил, а то я как-то не соответствую образу.

Милена была одета в шорты, свободную футболку, выпрошенную у Норда, и кеды. Волосы, собранные в два хвоста, весело всколыхнулись, когда их хозяйка покачала головой. Парень взял один из них за кончик и шутливо подергал.

– Можешь представить себя Золушкой, которая не дождалась феи и помчалась к принцу в чем была.

– А принц не испугался, когда среди всех разряженных и красивых леди увидел такую странную девчонку? – Милена развернулась к другу и пальцами провела по светло-серой ткани его футболки.

– Ну-у-у. – Норд чуть откинулся назад и красноречивым взглядом скользнул по загорелым ногам девушки, остановился на коротких джинсовых шортах и вдруг произнес таинственным, просто-таки заговорщическим тоном: – Принц подумал: во! Вот она красотка, которую можно легко раздеть, а не мучиться с корсетами, после чего похитил ее и унес соблазнять.

Он с хохотом подхватил взвизгнувшую Милену на руки и потащил в сторону полупрозрачного балдахина, под которым скрывалось настоящее ложе из подушек и пледов…»

Норд открыл глаза и пару секунд смотрел на серый потрепанный потолок палатки. Его уже слегка нервировало, что каждую ночь он видел сны из прошлого. И как это объяснить? Быстро провел сканирование организма: никаких гормональных сбоев, все в порядке. Голоса в голове пока молчали, но Норд чувствовал их присутствие. Они прятались где-то в глубине сознания, ждали своего часа.

«Просто признайся, что твоя шизофрения прогрессирует из-за этого долбаного вируса».

Он сел и оглянулся.

Алана спала, закутавшись в одеяло едва ли не с головой. Зачем он вчера сделал то, что сделал? В какой-то момент ему показалось забавной идея с поцелуем. Страх в глазах девчонки придал ситуации небольшую пикантность. А вот ее ответная реакция – неловкая и даже чуть смешная – внезапно взволновала. Норд решил, что просто произошел очередной гормональный всплеск, к счастью, не слишком сильный. Иначе все могло закончиться по-другому.

Любовь – это всего лишь химический процесс, причем не особо сложный. Это скот придает ему слишком большое значение. Они просто наркоманы, которые подсаживаются на дозы гормонов счастья, вырабатывающиеся при виде определенной особи. А потом, не в силах пережить ломку, начинают страдать, кончают жизнь самоубийством, спиваются, становятся маньяками или просто во весь голос орут о том, что никакой любви нет. И ведь последние из них почти правы. Любви нет, есть влечение к кому-то, обусловленное многими причинами. Но только не теми, что любят описывать поэты.

Милену он любил. Но это было до аварии. Потом все как-то незаметно изменилось, ушли в прошлое те ценности, что были раньше. Теперь люди не умели любить, так как хорошо контролировали свои новые тела, совершенные во всех отношениях. Любовь оставили скоту.

Норд поймал вчера себя на том, что Алана сумела его удивить. Он не ожидал от девчонки, выросшей в одной из самых безопасных и скучных Зон, такого поворота в характере. Ладно ум и воображение: она их неплохо натренировала на рассказах деда. Но оказывается, если ее попытаться прижать, то можно нарваться не на домашнюю обезьянку, а на разъяренного… почти человека. Пырнуть ножом Рига и боцмана – куда ни шло, она все же защищала себя. Но вот добить раненых – такого Норд точно не ожидал. И желание помочь совершенно незнакомому человеку тоже удивило. Он скорее ожидал, что Алана попытается стать в этой ситуации незаметной, чтобы самой не попасть под раздачу.

Он ее недооценил, стоит признать.

Норд прислушался: судя по всему, лагерь медленно просыпался, слышались голоса, кто-то спорил, простонал один из раненых, и ему грубо велели заткнуться.

А еще были шаги. И они становились все ближе и ближе. Наконец, вход в палатку всколыхнулся, и в проем заглянула Шален, бодрая, но мрачная.