– Хорош, когда ему не вломы. Его эффективность крайне непостоянна, я делал подсчеты…

Вдруг Миша что-то вспомнил и резко развернулся в кресле. Он посмотрел на Илью и спросил:

– Кстати, а что ты искал в моем ноуте?

Кажется, Миша понял, что он видел разработки его новой игровой стратегии. Вот черт, он что там – файл, что ли, удалил какой?

– My bad, Миш, – Илья решил признаться. – Случайно увидел твои расчеты.

– Охренеть! Только заехал на базу и уже в чужих вещах копаешься.

– Поверь, я не нарочно.

Но тот только рукой махнул, мол, разговор смысла не имеет. Он встал, закрыл ноутбук и демонстративно запер его в шкафчике. Потом показал Илье ключ, положил его в карман и направился к выходу. Илья шагнул за ним и придержал за плечо – хотел извиниться. Миша сбросил руку и приоткрыл дверь в коридор…

– Да погоди ты!

– Ты уже все сказал.

– Послушай меня. Я все изучил. Чувак, твоя стратегия – это очень круто.

Миша никак не отреагировал. Он смотрел на Илью с недовольным видом.

– Серьезно, это прорыв. – Илья говорил быстро, пока его собеседник не вышел из комнаты. – Будущее игры. И нашей команды. Я действительно считаю, что твоя идея – это ключ к победе на Тирексами.

Насупленные брови Миши немного разгладились. Он бросил быстрый взгляд на капитана и тут же отвел глаза. Илья не мог не заметить, что в них что-то изменилось.

– Завтракать, – сказал Миша, открыл дверь и вышел из комнаты.

В кают-компании Илья чувствовал себя как дома. Он мог покрыть стены граффити? Еще как. Мог разместить диваны вокруг телевизора с игровыми приставками? Конечно. Расставленные по полкам кубки и награды? Раньше у него так и было. Разве что вендинг-машину не догадался разместить. Галабурда заказал аппарат из самой Японии, и теперь регулярно забивал его японскими же напитками – баночками, покрытыми иероглифами. Оправдывая название зала, Тимур добавил в интерьер морских артефактов: рядом со входом висела рында, на стене штурвал, а возле окна расположилась стойка с моделью японского линкора времен Второй мировой – легендарный «Ямато». Его страсть к мореходству и японской культуре в этой модели сошлись в единую точку. Второй из залов тренировочной базы служил не только местом отдыха команды, но и столовой. Рядом с вендинг-машиной стоял стол, персон на десять. На нем тарелки, вилки, бокалы и салатницы – «Медведи» ужинали. Сегодня Валентина Ивановна порадовала сицилийской пастой. Киберспортсмены, точно дети, обожали макароны в любом виде. И, судя по всему, они уже смирились с совместным принятием пищи. Первую неделю Илье приходилось сгонять их в кают-компанию со всего дома, выслушивая нытье и отговорки, а сейчас ничего – привыкли. Правда, от телефонов не оторвать – носы в экранах, как только вилкой в рот попадают. Надо их разговорить, сейчас лучшее время для настройки социальных взаимосвязей.

– Миша, а ты свои разработки уже тестировал? – Илья помахал вилкой в воздухе, привлекая его внимание.

– Что за разработки? – подняла голову от телефона Варя.

– Наверное, опять его «гениальные» идеи. – Марис показал пальцами кавычки. – Теоретик хренов.

Миша вздрогнул и быстро обвел взглядом соратников.

– Да так, мысли… – Он взял в руку телефон. – Слушайте, новость дичайшая, – сказал он и стал зачитывать с экрана:

– Игрокам китайской команды Keen GG Team запретили пользоваться телефонами и посещать социальные сети до конца сезона. Если игрок будет замечен с телефоном, его оштрафуют на шесть тысяч юаней.

– Сколько рублей? – спросил Боян, не отрываясь от спагетти – уже второй порции.

– 54 тысячи 940 рублей, – ответила Варя.

«Она это сейчас в уме, без калькулятора?» – Илья даже жевать перестал.

Но остальные игроки никак не отреагировали – видимо, она нередко демонстрировала такие фокусы.

Марис отодвинул тарелку и вытер губы салфеткой.

– На чемпионате китайцам все равно ничего не светит. – Он откинулся на спинку стула. – Хоть к компам их приковывай. Если не дано, то ничего не поможет.

– А я запрет поддерживаю, – внезапно заявила Варя. – Дисциплина решает, без нее нет побед. Вот хотя бы Боян. – Болгарин удивленно поднял голову от тарелки. – На тренировки опаздывает, новых героев не изучает. И фантики его везде разбросаны – достал уже! Надо его штрафануть.

Илья открыл баночку газировки, глотнул и сказал:

– Варвара, ты одновременно права и нет.

Она вопросительно посмотрела на Илью.

– Знаете почему исчез рабовладельческий строй? – Илья прошелся взглядом по глазам спортсменов.

Никто ничего не ответил. Илья поставил баночку на стол и сказал:

– Величайшие античные империи были построены руками рабов. По логике вещей вроде бы страшно выгодно – бесплатный труд. Так почему же пришел феодализм и рабов перестали использовать?

Миша хотел что-то сказать, но передумал. Остальные молча смотрели на Илью, и только Боян жевал, уставившись в тарелку с макаронами.

– Все дело в эффективности. Свободные люди, крестьяне, выдавали продукции на порядок больше, чем рабы. Потому что они были заинтересованы в результатах своего труда. А если человек работает из-под палки, – Илья посмотрел на Варю, – его результаты всегда ниже.

Он отхлебнул из баночки и продолжил.

– Рабство не запретили, – сказал Илья. – Просто рабы перестали приносить выгоду.

– И в чем мораль? – язвительно спросила Варя.

– Порядок и дисциплина, безусловно, нужны, – ответил Илья. – Но принуждение к эффективности – это нонсенс.

На протяжении его рассказа про экономические формации Боян доедал остатки еды со стола. Наконец закончился даже хлеб. Болгарин осмотрелся – чего бы еще навернуть? Вдруг он что-то вспомнил, вылез из-за стола и убежал на кухню. Через минуту вернулся.

– Чушка! – заявил он торжественно и продемонстрировал команде банку с какими-то соленьями.

– Сам ты чушка, морда свиная. – Марис изобразил руками круглые щеки болгарина.

Тот не стал обижаться, а только открутил крышку и подошел к Марису.

– От Блгария. Опитай. Вкусно! – сказал он и протянул ему банку.

– Болгарский перец, что ли?

Марис взял вилку и вытянул один из банки. Держа его на весу, он откусил половину. Боян пошел вдоль стола. Предложил Варе. Та махнула головой – не хочу, мол. Илья был следующий, и он не стал отказываться. Поблагодарил Бояна и откусил кусочек. Вкусно – он жевал перец, как вдруг по языку словно резанули лезвием и тут же прижгли рану газовой горелкой. Перец оказался безумно острым. Илья схватил банку с газировкой и стал заливать огонь во рту. Твою мать, как же жжет! Он бросил взгляд на Мариса. Странно. Латыш сидел подозрительно спокойно. На него что, не подействовало?