– Разве регистрация найденных в пространстве кораблей возможна не в любом филиале?

– Пока в любом, – многозначительно выделив это «пока», ответил Ведущий Аудитор. – Даже в системах со столь скверной репутацией, как Мантелл. Но вскоре…

– Когда законы изменятся, тогда и будем следовать новым требованиям, – сказала Рийо, чувствуя, что Онкрива потянуло на отвлечённые теоретизирования. – Пока претензий к нам по этой части у Вас ведь нет?

– Серьёзных нет. Однако, вызывает сомнения тот факт, что большинство кораблей значатся найденными в открытом пространстве. Не многовато ли?

– В самый раз. Если Вы включите сортировку по месту обнаружения, то, сразу увидите: в подавляющем большинстве случаев это официально объявленные свалки, и корабли восстанавливались из металлолома.

– Всё же, есть и такие что числятся в угоне, – прищурился Пендс.

– Числились, – поправила Рийо, – но на каждый из них мной лично направлялись извещения в Лигу судовладельцев. В двух случаях прежние собственники выплатили заявленное ими же вознаграждение и получили корабли обратно. Остальные – отказались. А некоторые единицы утрачены настолько давно, что по ним истекли сроки исковых заявлений.

Онкрив кивнул. Здесь всё было в рамках законов. На этом первый день проверки и завершился, о чём нам торжественно сообщила Падме, периодически выпускавшая для экипажа своеобразные информационные бюллетени о ходе поединка «имперские псы против Чучи и Хисс». Мы, надо сказать, в это время тоже не бездельничали. Механики успели перебрать четыре из шести плазменных двигателей корабля. Пользовались мы ими очень активно, и профилактика двухконтурным монстрикам перед дальним рейдом была только на пользу. Бойцы отдраили покрытие корпуса так, что в него можно было смотреться, как в сапоги старшины-педанта. Фарлон и я тестировали системы управления. Молодой хакер уверял, что и один бы прекрасно справился, но лезть в свою силовую электронику без кого-то из нас Падме ему не позволила. Эрдени отиралась тут же, делая вид, что помогает, а фактически больше точила лясы с самой «леди яхтой». Осока, составив вместе с твилекой отчёт для Библиотекаря и справку Дэе, взяла с собой Пятерню и отправилась выписывать боеприпасы и оборудование для предстоящего полёта в закрытую систему. Несмотря на то, что каждый наш док, по сути, представлял собой небольшую военную базу, кое-чего на них не было, например, планетологического оборудования, его пришлось везти из другой системы. Хорошо, что заявку мы отправили ещё при отлёте с Корусанта.

Возвратившаяся на корабль Рийо выглядела неважно. Лицо её, и в здоровом-то состоянии голубоватое, приобрело какой-то серый оттенок, золотистые глаза потускнели. От ужина панторанка отказалась наотрез. Падме с трудом удалось влить в неё кружку стимулирующего напитка.

– Чувствую себя так, словно вагон дройдов разгрузила, – призналась панторанка. – А завтра ещё вторая часть Мерлезонского балета…

– Так отлипни от экрана и иди спать, – сказала Осока.

– Сейчас, дополнительные документы с главной базы запрошу и пойду.

Да, господа аудиторы, не удовлетворившись предъявленным, попросили у Рийо более развёрнутые отчёты по нескольким контрактам. Оставались у них и другие, более общие вопросы. Про базу Араг. Про «использование кораблей третьих лиц без заключения договора субподряда». Пришлось Рийо разъяснять им, что частные корабли, перевозившие грузы для АО, принадлежат вовсе не третьим лицам, но акционерам, а для них никакой субподряд не требуется. На Араге же не было законного правительства, равно как и имперского наместника. То есть, система за пределами астероидных шахт являлась ничейной территорией, использовать которую может кто угодно безо всякой арендной платы.

– Так что и здесь у нас всё в полном порядке, – подытожила она.

– Хорошо, – сказал Онкрив. – Посмотрим теперь, как вы используете государственные средства.

Вот тут на мгновение растерялась даже выдержанная и опытная Рийо.

– Простите? – изумлённо переспросила она. – Мне кажется, Вы адресом ошиблись. К распилу… я имею в виду, освоению бюджетных фондов моя организация никакого касательства не имеет.

– Но вы ремонтировали государственные корабли. Сонзерет, файл, пожалуйста.

– Не надо, я не собираюсь отрицать. Всё делалось по контрактам. Вы намерены обвинить нас в недобросовестности? Или в сговоре с целью завышения стоимости работ? Уточните, пожалуйста, мне требуется точная формулировка для иска в суд о защите чести и достоинства.

Онкрив коротко расхохотался:

– Вы блестящий руководитель, госпожа Чучи! С Вами приятно иметь дело.

– Бета, останови запись, – приказала Рийо. Поднялась и, опершись руками о край стола, в упор посмотрела на Ведущего аудитора. – Скажите, господин Онкрив, на нас поступила команда? Или Вы надеетесь выжать с меня взятку?

– Моя дорогая госпожа. Да будет Вам известно, я всегда работаю только так. И, Вы правы, многие честные, на первый взгляд, бизнесмены уже на середине проверки предлагают мне мзду. Дальше – по настроению. Либо я делаю вид, что не заметил намёков, и довожу проверку до конца, либо сдаю поганцев правосудию. Вот Вас я бы не сдал, пожалуй, но непременно придумал бы, как заставить заплатить Империи солидную недоимку.

– Держу пари, Вам нравится Ваша работа.

– Скажу больше: мы с господином Пендсом ею наслаждаемся.

Рийо воздела глаза к потолку, но от дальнейших комментариев воздержалась. К чему дразнить гусей? Спросила только:

– Короче говоря, никаких нарушений у нас нет?

– Существенных с точки зрения закона – нет. Дайте нам полчаса, и заключение будет готово.

– Великолепно! Пойду пока пообедаю, – панторанка выпрямилась и с горделивым изяществом победительницы покинула комнату.

А вот в гостиной корабля она выглядела совсем иначе. Опущенные плечи, фиолетовые тени под глазами, тяжёлый шаг. За обедом Рийо почти ничего не ела.

– Как я понимаю, снова вагон дройдов? – сочувственно спросила Осока.

– Хуже. Состояние канарейки, выжатой в стакан коньяка. Так изощрённо мне не трепали нервы с самого переезда. Если перед подписанием акта всплывёт что-то ещё, будут жертвы. Причём, явно не я.

– Я пойду с тобой, – сказала Осока. – Чтобы жертв не было.

– Полагаешь, ты покрепче? – Рийо выдавила хмурую усмешку.

– Определённо нет. Зато я посвежее.

То ли благодаря присутствию Осоки, то ли потому, что Онкрив и Пендс исчерпали лимит придирок, отведённый нашему АО, подписание прошло гладко. К тому времени и «Амидала» была практически готова к отлёту. Оставалась всего одна операция – загрузить в корабль восемь контейнеров с «пробами», как здесь называли зонды дальнего действия. Их привезли только что, и к моменту возращения в ангар наших триумфаторш мы только-только начали освобождать трубы контейнеров от консервационных укупорок.