Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слезы полились по моим щекам. Обильно, безудержно.
А бестолковый Юджин продолжал лишать меня надежд увидеть маму вновь той же, какую я знаю.
— Я почему об этом так уверенно рассказываю. Нам в Корпорацию отправляли нескольких пострадавших от младшего Русто.
— И как они, пришли в себя? — я впилась в него взглядом.
— Да кто их знает, — пожал плечами Юджин, — они у нас на седьмом и восьмом этаже лежат. Первый месяц вообще не поймешь, дышат ли. А потом даже глазами водить начинают. Когда Андреас вас на работу принял, мы предполагали, что вы и для них зелье восстановления варить будете. Но не хотели сразу вас пугать.
— Юдж, хорош языком молоть! — на протяжении всего рассказа своего заместителя, Андреас бродил по кухне, заглянул под стол, даже в выпотрошенную подушку нос сунул.
Потом он подошел ко мне, положил руки на плечи.
— Мери, без паники. Приходи в себя.
Я чувствовала тепло его ладоней. И еще теплые волны, которые пошли по моему телу от этих прикосновений. Стало спокойнее, сердце прекратило биться так, словно я карабкаюсь на скалистую вершину.
К щеке Андреаса прилипло перышко, мне очень захотелось снять его. Губы менталиста сложились в ободряющую, такую теплую улыбку. А из его глаз шло свечение.
И тут же передо мной лентой побежали воспоминания.
Вот я у мамы на коленях сижу, она пытается мне ленту в волосы заплести. Я ерзаю, пытаюсь убежать, потому что это продолжается уже довольно долго, а вместо косы получается какое-то птичье гнездо.
Тут мама меня крепко прижимает к себе и смеется. И я чувствую ее запах. Свежий, приятный. Лаванда и кажется еще нотка цитруса.
Следующая картинка — я позирую, сидя на столе.
— Из тебя получится чудесная нимфа, — обещает мама.
И я не понимаю, как из девицы, обернутой в старую лимонную штору, с дуршлагом на голове и половником в руке может выйти нимфа, да еще чудесная.
— На самом деле, прекрасная картина, — шепотом сказал Андреас, — я оценил.
Значит, он видит сейчас то же, что и я. Залез в мою голову. Мои воспоминания. Но меня это не обижает.
И да, тот портрет украшает стену маминой комнаты. Она постоянно заменяет картины, снимает старые и уносит в кладовку, вешает новые. Но эту не трогает никогда. Даже пыль на ней протирает, что для мамы моей вообще немыслимый подвиг.
От этих мыслей я перестала плакать и теперь улыбалась. Грустно, но с теплотой.
— Мы спасем ее, Мери, — пообещал мне Андреас, — сущность Эмрона была долгое время подавлена, он вряд ли бы смог выпить Бернадетт так сразу. Поэтому куда-то ее увел. Сейчас я вызвал в тебе ее образ, и это поможет найти твою матушку через тебя. Пойдемте в машину.
11.2
Найти образ мамы через меня. Звучало сложно. И не совсем по-менталистски, так ведь?
Эта магия обычно работает с тем, что на месте имеется.
— Ты никогда не слышала о поиске души по оттиску? — спросил меня Андреас уже в самоходном экипаже, заметив мои сомнения. — Это почти то же самое, что искать человека по запаху, дав ищейке понюхать его вещь. Считанные с тебя импульсы твоей мамы поведут меня к ней.
Я восхищенно смотрела на него. И… злилась на себя. Потому что мне приходилось бороться с нестерпимым желанием прикоснуться к его руке, лежащей на рулевом рычаге.
Почему меня всегда настолько к нему тянет? Все-таки это его ментальные штучки. Андреас так развлекается.
Мне показалось, что Юджин на заднем сиденье задремал. Кажется, у него и глаза закрыты. Но оборачиваться и проверять невежливо будет.
— Андреас, а Владиса, то есть Эмрона, вы так найти не сумеете? — спросила я.
— У него нет такого эмоционального оттиска, как у твоей мамы, с ней будет проще. И если я почувствую ее след, значит, она еще в сознании.
Меня будто холодом обдало. Маму может уже энергетический вампир выпил, а я сижу и страдаю от влечения к начальнику.
Мы колесили по городу, как мне показалось, безо всякой системы. Сворачивали в закоулки и переулки, выезжали на широкую дорогу. Пока Андреас вдруг не сказал:
— Я взял след.
Угрюмош преобразился. Весь подался вперед, сосредоточенно глядя то ли на дорогу, то ли еще дальше.
Волосы его трепал ветерок, залетавший в кабину.
— Это далеко? — Филин тоже подобрался. Видимо, он все же не спал. Вцепился в спинку моего кресла, чуть на завалил на себя. И дышал шумно и взволнованно. Как переживает за общее дело!
Андреас назвал район и я подпрыгнула.
— Не может быть! Там живет мой отец с семьей!
— А ведь логично, — пробормотал Угрюмош, прибавляя скорость. Я даже не думала, что эта машинка может быстрее.
Но мы понеслись по дороге, и я радовалась, что движение неоживленное.
В какой-то момент Андреас повернулся ко мне и ободряюще улыбнулся. А потом снял одну руку с руля и сжал мою ладонь.
— Все будет хорошо, Мери, — пообещал он таким тоном, что я ему сразу поверила и перестала трястись. Пусть это всего лишь ментальное воздействие. Но успокаивает.
Мы подъехали к дому отца.
— Эмрон здесь, — сказал Андреас. И я только кивнула.
— Импульс устойчивый, хоть и перемешан с диким страхом. Но твоя мама — еще твоя мама.
— Идем туда? — я поспешно принялась вылезать из экипажа.
— Нет! — Андреас схватил мою руку, обжигая кожу. — Вы останетесь тут, а мы с Филином зайдем внутрь. Осторожно. С какой стороны черный вход?
— Я пойду с вами! — упрямо заявила я. — Нет, я не знаю особенности планировки, это ведь не мой дом. Никогда не жила тут и не оставалась надолго. Но это моя мама и моя…
Я сделала паузу и сглотнула.
— Семья. Да, моя семья.
— Может мы оставим этот патетический момент всеобщего единения на потом? — сварливо заметил Юджин. — Там маньяк выпивает сущности уже четверых людей. Может поэтому мама еще и в сознании, что он не с нее начал.
— Действительно! — будто очнулся Угрюмош, который до этого задумчиво и как будто ласково смотрел в мои глаза.
Мы вышли из экипажа. Во дворе у отца было темно. И в окнах свет не горел. Но входная дверь была распахнута.
Андреас скомандовал идти за ним. Мы прошли по двору, не приближаясь к парадному крыльцу. Обошли домик в поисках потайного входа. По пути я заметила, что любимые розы моего отца сломаны, будто в клумбу кто-то падал.
— Ничего не слышу! — шепотом сказала
