class="p1">— Эроу, — бормочет она, и мой член возбуждается.

Она зовет меня, уже зная, что я здесь. Мне не нравится, что она чувствует себя со мной в безопасности. Она не должна. Я встаю со стула и подхожу к её телу, прикованному наручниками к железным прутьям кровати.

— Просыпайся, малышка, — говорю я, наклоняясь к ней. Смахнув волосы с её глаз, я пользуюсь возможностью снова лизнуть её в щеку, пока она ещё немного не пришла в себя. — У меня есть сюрприз для моей прекрасной девочки.

Её глаза широко распахиваются, она приходит в себя, и ужас, который мне нужно было увидеть, возвращается. Она пытается сесть, но её запястья натягивают наручники на кровати. Она двигает ногой, ощущая веревку, которую я к ней привязал. Тут же её грудь вздымается, и она натягивает все ремни одновременно, извиваясь своим обнаженным маленьким телом к моему превеликому удовольствию.

— Помогите! — кричит она. — Кто-нибудь…

Я закрываю ей рот ладонью.

— Никто не собирается помогать тебе, Брайони. Никто, кроме меня, — говорю я, прижимаясь к её губам. Я зажимаю ей нос, наблюдая, как эти великолепные испуганные глаза фокусируются на моих под лыжной маской. Она пытается высвободить своё лицо из моей хватки, но я держу крепко, лишая её воздуха. — Почему ты никак этого не поймешь?

Я вижу, как она пытается согнуть колени, сомкнуть бедра, но ремни туго натягиваются, раздвигая её ноги. Она не может скрыть тот факт, что это её заводит, это отсутствие контроля. Её хорошенькая розовая киска выставлена на всеобщее обозрение. Чисто выбритая и гладкая, как будто она только и ждала, что кто-нибудь увидит её и обольется слюной.

Ее глаза наполняются слезами, и она пытается успокоиться, пока я задерживаю её дыхание, после она моргает один раз, как бы сообщая о своём понимании. Либо же она начинает чувствовать, что недостаток кислорода уводит её в туманное блаженство. Я убираю руку, снова давая ей воздух, и она быстро втягивает его, её круглая, пышная грудь поднимается.

— Теперь ты знаешь, что я чувствую каждый раз, когда остаюсь без тебя, — говорю я, нежно шлепая её по щеке с каждым словом. — Я не могу. Блять. Дышать.

Она сглатывает, её глаза мечутся туда-сюда между моими, от страха у неё дрожит нижняя губа.

— Ты накажешь меня сейчас? — спрашивает она сломленным, робким тоном. — За то, что я сделала?

Я выпрямляюсь над ней, приятно удивленный её вопросом, и беру клейкую ленту с прикроватной тумбочки.

Я протягиваю руку и провожу большим пальцем по её дрожащей нижней губе.

— Нет, куколка. Я не собираюсь наказывать тебя.

Её лицо слегка хмурится, а брови сходятся в замешательстве. Я наблюдаю, как она поворачивает голову, и её встревоженные глаза находят её запястье, которое почти побагровело от того, как сильно я его зафиксировал.

Ей нужно познать боль. Её жизнь была слишком легкой, и при других обстоятельствах она бы практически рухнула. Я не могу допустить этого. Я не допущу этого. Её сила исходит от меня, подталкивающего её за грань комфорта.

— Я собираюсь вознаградить тебя, — говорю я, снова поворачивая её лицо к себе. — За то, что ты была такой хорошей девочкой, размазав мою сперму по его губам, как я тебя и просил.

Она смаргивает подступающие слезы, и я опускаю её подбородок. Оттянув полоску клейкой ленты, я натягиваю маску выше на лицо, обнажая зубы, и прикусываю край, пока не отрывается приличного размера кусочек. Она дергается, пока я заклеиваю ей рот скотчем, заглушая очередной крик.

— Не могу допустить, чтобы ты кричала на протяжении всего шоу.

Я хватаю свой телефон с прикроватной тумбочки, поправляя маску на лице.

— А теперь, что касается твоего сюрприза.

Я нахожу видео и кладу свой телефон на подставку.

Она поворачивает голову к плечу так далеко, как только может, пытаясь смотреть. Я нажимаю кнопку Воспроизвести, затем возвращаюсь к скамье у её туалетного столика, откидываясь назад на локтях. Я выставляю ботинки перед собой, устраиваясь поудобнее, и смотрю шоу с приятным удовлетворением, взволнованный её реакцией.

Её глаза расширяются, когда она видит себя на крошечном экране. Она находится в совершенно ином положении, нежели сейчас. На животе, обнаженная, с раскинутыми по кровати конечностями. Я только что снял с неё платье после того, как она потеряла сознание от снотворного. Она повернута к камере с закрытыми глазами и приоткрытыми губами, мирно спящая, как красивая куколка, какой она и является. Я вхожу в камеру, становясь на колени на кровати между её ног позади неё. Раздвигаю её бедра шире, и выпуклость её круглой попки оказывается прямо под моими большими пальцами.

Я слышу, как из ее горла вырывается тихий вскрик, пока она продолжает наблюдать, и это заставляет меня улыбнуться. Я знаю, она беспокоится о том, что ей предстоит увидеть.

Мысль о том, что она вот-вот увидит, как её трахают в первый раз, заставляет меня жалеть, что я этого не сделал. Блять, я хотел засунуть свой член в эту узкую маленькую дырочку, но только когда она будет в сознании настолько, чтобы почувствовать боль. Мне нужно, чтобы она была ментально со мной, чтобы испытать это.

Натянув маску на нос на видео, я наклоняюсь над ней на четвереньках, проводя линию языком от её задницы до поясницы.

Её глаза прищуриваются, пока она смотрит на экран, прежде чем плотно закрыть их. Она тяжело дышит носом, и я вижу, как её колени снова пытаются сомкнуться. Желание продолжать смотреть берет верх, поэтому она снова открывает глаза, сосредотачиваясь на видео. Она наблюдает, как я продолжаю двигаться сверху её тела, слизывая каждое местечко, к которому прикоснулся этот кусок дерьма.

Наконец я очищаю её тело, мой язык скользит по всей её нежной белой коже, пока она лежит без сознания. Подойдя ближе к камере, я наклоняюсь к её лицу на краю кровати. Руки, рот, язык… и всё это на её некогда идеальном лице. Я облизываю её лицо с обеих сторон, прежде чем облизать приоткрытые губы. Я засовываю свой язык ей в рот, облизывая её болтающийся язык, пока тру себя через штаны.

Тихий стон вырывается из её горла, пока она смотрит на мобильный телефон.

— Нравится смотреть, как я прикасаюсь к тебе, милая? — спрашиваю я, и её глаза быстро встречаются с моими.

Она похожа на ребенка, которого застукали с рукой в банке из-под печенья. К сожалению, её волнение ощутимо и написано у неё на лице.

Я встаю со скамейки и возвращаюсь туда, где она сейчас привязана к кровати. Медленно провожу