Девчонки… Сколько они продержатся без воды и еды? На Земле аборигены наотрез отказываются помогать искать худых путников, заблудившихся в пустыне. Мол, худых — без толку искать, пару дней в пустыне могут продержаться только упитанные люди.

Паря, я представил себе всех, кого пытался спасти: Марину с Анькой, служанку Мару (ее муж Эрис, надеюсь, выживет как-нибудь без меня), двух дочек Мары, истерзанную Мори и трех дочек купцов. Итого со мной в пустыне оказались девять женщин, которых никак нельзя было назвать упитанными.

Эйфория от полета прошла. Стараясь больше планировать, чтобы сохранить быстро иссякающие силы, я с содроганием гадал: найду ли всех так усердно спасаемых живыми или не успею найти. Может, зря выдернул девчонок с их родной планеты? Там они смогли бы наверняка выжить, и даже самая ужасная жизнь, которая их ждала, — все же, лучше смерти.

Поганые мысли вогнали меня в такую ярость, что из моей пасти вырвался огонь, и я огнедышащим тайфуном помчался по пустыне, оставляя за собой полосу расплавленного песка. Вспышка ярости испепелила остатки сил, крылья отказали и я врезался в раскаленный бархан.

* * *

Очнулся я ночью, от холода. С трудом подтянул свои многочисленные окоченевшие конечности поближе к животу и огляделся. Итого имеем: холодная ветреная пустыня в наличии — одна штука, страшно голодный, но очень бодрый дракон — 1 штука, лун в небе — ноль штук, звезд — бесконечное множество. Звезды были незнакомые: нет ни Большой Медведицы, ни Южного Креста. Значит, это не моя родная планета. А какими были звезды на другой планете, я не изучил. Все как-то не до них было.

Зато сейчас выдалось время все обдумать на ясную, а не на затуманенную из-за суперброска голову. Я, конечно, хреновый заклинатель, но что мне мешает потренироваться прямо сейчас? Попытаться вернуть себе человеческий облик, попытаться очутиться на плато моей драконьей семьи, попытаться вызвать воду, в конце концов, если она есть на этой планете.

Стоп, как раз сейчас-то я и не свободен для глобальных экспериментов. Меня, неумеху-заклинателя, может забросить куда угодно в любом обличье, и тогда оставшихся здесь девчонок ждет смерть. Сначала их нужно найти и обеспечить им абсолютную безопасность, а потом уже экспериментировать. Ну… Если только по-быстрому испытать свои силы простыми задачами, может получится хоть что-нибудь.

Как там Айя меня учила, — нужно просто размягчить камни и просто слепить двигающееся существо? Песок под воздействием каких-то моих сущностей неожиданно легко расплавился и застыл полупрозрачными глыбами. Я очень торопился поскорей приступить к поискам, и особо не задумывался над своими действиями. Ну, хоть что-то получилось, и то — хорошо! В той же спешке я представил эти глыбы сложенными в подобие человека и мысленно изо всех сил пнул его в подобие зада. Существо сложилось, как в мысленной картинке, и печально побрело прочь от меня.

Ого! Айя, у меня получилось! Нужно просто не обдумывать каждое действие, а действовать без раздумий, словно в спешке! А если думать, с какой ноги и как идти, то точно упадешь!

Так, продолжаем оперативно развивать мои способности. Пробовать превратиться из дракона обратно в человека пока не буду, драконом выжить легче, да и организму ресурсов нужно для такого дела подкопить.

Попробовать разве что овладеть мыслесвязью, и — скорей на поиски, пока в силах.

Я встал поустойчивей, сосредоточился и раскинулся всеми своими непознанными сущностями по ближайшим мирам, словно сетью. И мысленно позвал всех, кто мог меня слышать и мог откликнуться. Но в абсолютной пустоте не было ни-че-го. Больше всего пустота была похожа на серый цвет, только никакого цвета тоже не было. Мыслесвязь, похоже, была мне пока недоступна. Эх, сестренка, не успела ты меня ей обучить!..

Ну, ничего! Я выяснил главное, — что могу развивать свои способности самостоятельно, без обучения всяким там заклинаниям.

Позову в последний раз Айю, и — в путь!

— Айя! — проревел я.

— Айя-я-я-яяя!!!

— Ай….

— Ну, чего ты разорался? — отозвалась явно не Айя. Грубый голос дробился и грохотал на всю вселенную.

— Ты кто? — радостно проорал я. Мой голос тоже дробился и грохотал.

— Я — Шаман!

Я открыл глаза и сел. Передо мной стоял худой высокий черный человек, скрестивший руки в обороняющем жесте. Он поманил меня за собой и побежал вперед, не оставляя следов. Я без колебаний помчался за ним на своих коротких лапах, потом взлетел, боясь потерять шамана — или его фантома? — из виду. И когда крылья отказали, и я уже привычно протаранил вершину бархана, — передо мной возникнул оазис.

Это был не мираж и не игра гибнущего от голода разума — ко мне действительно бежали люди. Меня, страшно истощенного дракона, спасли прекрасные человеческие существа во главе с Шаманом. Шаман вживую встретил меня с распростертыми объятьями, как лучшего друга, и сам стал моим лучшим другом, оперативно разослав людей на поиски девчонок. Я участвовать в поисках не мог, исчерпав — по неопытности — свои жизненные ресурсы до последней капли.

Как же они были прекрасны, эти люди! Я любовался ими, пока меня кантовали от рассвета до заката в направлении оазиса, словно огромную глыбу для пирамиды. Я преисполнился к ним огромной благодарности, так как меня в пути все время кормили и поили. Похоже, я сожрал за день всех овец из огромной клетки, в которую меня жестами пригласили по прибытии на место. Силы мои, похоже, быстро восстанавливались, потому что я смог самостоятельно заползти в хлипкую клеть под одобрительные крики и широкие улыбки аборигенов.

Девчонок моих нашли только к ночи. Тоже на грани жизни и смерти, как и меня. Я пересчитал, сколько легоньких тел перенесли местные поисковики в белый шатер неподалеку от меня: их было девять. Их тоже кормили, поили и лечили, судя по сновавшим то в шатер, то из шатра людям.

А жизнь-то налаживалась! Мои девчонки не бегали от меня по раскаленной пустыне, а были рядом, накормлены, напоены и защищены. Я не гонялся за девчонками по проклятой пустыне, а был сыт, напоен и защищен на время сна. Нас, судя по многочисленным вооруженным воинам, очень хорошо охраняли и подняли бы шум при малейшей опасности. Я неуклюже покрутился перед сном, как щенок, укладывающийся спать в тесной коробке, пристраивая поудобней лапы, крылья и хвост.

— Лепота!

Очнулся я полный сил, на рассвете, из-за шума и суматохи. В наш лагерь — или оазисную деревню? — начали прибывать небольшие караваны, один за другим. Их встречали и указывали места для привала вооруженные до зубов аборигены. Мой лучший друг Шаман важно расхаживал, степенно кланяясь гостям, и время от времени показывал на меня. Я насторожился.

Шаман общался со мной мыслеобразами, и лишь один раз при просьбе найти девчонок в пустыне я — для подстраховки — нарисовал на песке девять фигурок. Вспомнив про первую мою настоящую мыслесвязь, я послал Шаману вопрос: «Что происходит?»

Шаман изобразил радостную толпу, танцующую под бой тамтамов на великом празднике жизни. Гвоздем праздничной программы был я — юный рубиновый дракон с еще не выясненными до конца, но явно выдающимися способностями.

Я кивнул, что понял и попросил еды. Шаман сообщил, что всю еду я съел вчера, и меня накормят только вечером, на закате. Раздраженно стукнув по клетке хвостом, я принялся выдирать хлипкую запертую дверцу, чтобы поискать еду самостоятельно. Клетка заходила ходуном, и Шаман поспешно прокричал приказ. Из белого шатра волоком притащили мешок и бросили ко мне в клетку. Как мне сообщил по мыслесвязи мой лучший друг Шаман, — это был моя еда. Я нетерпеливо залез в мешок: та-а-ак, что у нас сегодня на завтрак?..

На мой завтрак была Анька.

Глава 15

Я попытался наладить с Анькой мыслесвязь. Но девчонка только прижималась худеньким тельцем к прутьям клетки, и выпученными глазами следила за каждым моим движением. Черт, как же там поется в песенке про этого проклятого акуленка?.

— Акуленок — я, и я — малыш! — пропел я, с трудом двигая драконьей челюстью и драконьим задом. Получилось довольно скверно и наигранно весело. Но — сработало!

— А я — акула, и я — мамуля малыша! — Анька заворожено смотрела, как страшный дракон старательно поет и танцует в тесной клетке, и на ее грязном личике медленно расцветала улыбка.

— Дядя Роб! Дядя Роб!!! — девчонка бросилась ко мне, я ее подхватил