– А что Джей?

– Кто это?

– Жених Натэлы.

– А, американец? Слушай, у них такие странные имена. Натэла мне сказала, что Джей – так буква у них называется в алфавите. Как можно так называть ребенка? Он что – алфавит или человек? Это она правду сказала или пошутила?

– Правду. Такая буква есть.

– Странные они, ты знаешь… Пить совсем не могут. Как дети, ей-богу. Не едят, не пьют! Что они там делают? Но ты не волнуйся, все хорошо у них. Вчера они в ресторане посидели, а утром я приехал и чачи привез. Так ты представляешь, этот американец выпил всего чуть-чуть, даже трех рюмок не выпил, и уснул! Как можно после чачи уснуть? Он что, подросток, что ли? А с другой стороны, очень хорошо получилось. Пока он спал, я Натэлу в салон отвез, к Валиной племяннице. Сейчас вот тебя отвезу и за Мэри поеду. А вечером после ресторана повезу их в гостиницу – ты знаешь, что Натэла там номер заказала? Сказала, что в Америке так принято. Ну, чтобы уехать в гостиницу. Ты скажи, это правда? Что с собственной свадьбы в гостиницу надо ехать?

– Ну, в принципе, правда.

– Ладно, мне все равно. Я старый. Но я не понимаю. У нас так не принято.

– Дядя Рафик, а Джей знает, что у него сегодня свадьба?

– Что он, дурак, что ли? Неужели не догадался? Ресторан, Натэла в салон поехала, Мэри прилетает… Ой, а может, не догадался. Может, и дурак! Все, не спрашивай меня. Не знаю я, что он знает, а что не знает.

– А вы их в загс не повезете?

– В загс решили завтра ехать. К четырем часам договорились. Я Натэлу спрашивал, зачем загс, если свадьба и так будет? Зачем ей печать? Кому нужны эти бумажки? Я со своей Софико пятьдесят лет живу без всяких бумажек!

– Боюсь, американцам бумажки очень нужны.

– Ой, пусть сами разбираются, что важно, что неважно!

– Это точно.

Нина вышла из машины дяди Рафика и, глубоко вдохнув, зашла во двор к Натэле. Там, на входе в крошечной кухоньке-кондитерской, сидела Линда и смотрела, как сумрачный Шалва выписывает розочки ни торте. Рядом с Линдой крутилась кошка, которая подъедала крем. Линда смотрела на процесс совершенно завороженно. Казалось, она впервые в жизни видит, как делают крем, как из массы, засунутой в пакет, получаются цветы и листья. Перед девочкой стояла тарелка с жареной картошкой.

– Привет, – поздоровалась с ней Нина. – Как дела?

– О’кей, – ответила Линда и снова уставилась на торт.

– Вот, пришлось ей картошки пожарить, – сказал Нине Шалва. – Уже третью тарелку ест. Что, ее Натэла накормить не может? Она так на торт смотрит, как будто она собака! Я даже работать не могу! Она все сидит и смотрит!

– Ну да, – сказала Нина и пошла дальше.

Во дворе сидела Натэла и, уставившись на здоровенную хрустальную пепельницу, полную бычков, курила.

– Привет, – сказала ей Нина.

– Привет, – ответила Натэла. – Кофе будешь?

– Буду.

– Средний?

– Любой.

Натэла ушла на кухню и вышла во двор уже с подносом. Она была явно не в себе – даже руки тряслись от паники. Нина смотрела на подругу и не узнавала. Стараниями Валиной племянницы Натэла была накручена, уложена и накрашена. Выглядела она лет на пятьдесят. Волосы были зацементированы лаком. Два тугих куделька свисали над ушами. Макияж соответствовал случаю – накладные ресницы, стрелки, бордовая помада, нарисованные брови. Ногти сверкали стразами, которые были выложены в форме сердец.

– Ну как я выгляжу? – нервно спросила Натэла, закуривая очередную сигарету. – Совсем кошмар?

– Если честно, да, – решила не врать Нина. – Вообще-то вчера я выглядела так же. Но все смыла и голову тоже помыла. А сегодня меня тетя Ася и соседка опять нарядили и накрасили. Сказали, что так принято. Платье и туфли тоже соседка принесла.

– Я так и подумала, – кивнула Натэла.

– Я думала, ты будешь в белом платье, с фатой…

– Ты что? Джей бы сразу догадался! Слушай, он меня вообще узнает? Линда не узнала. Она думает, что я сумасшедшая.

– А где Джей?

– Он еще спит. Дядя Рафик его так напоил, что я думала, Джей умрет!

– Ты ему про свадьбу так и не сказала?

– Нет, боюсь. Вдруг он откажется и сбежит? И что мне делать? Я даже не знаю, как ему про ресторан объяснить!

– А ты скажи, что здесь так принято, – вдруг осенило Нину. – Ну, как с моим платьем. Тетя Ася сказала, что так принято, и я согласилась. Так и ты ему скажи. Такая, мол, традиция.

– Слушай, тебя мне Бог послал! – тут же воспрянула духом Натэла. – Это же гениально!

– А то! Главное, работает безотказно. Видишь, на кого я похожа.

– Ладно, я скажу, что у нас принято так гостей принимать. А как я ему потом скажу, что это была свадьба?

– Потом и придумаешь. Тебе что сейчас важнее?

– До ресторана его довести, – серьезно ответила Натэла. – Ты знаешь, что моя мама приезжает?

– Знаю, ее дядя Рафик поедет встречать. Он уже нервничает.

– Это я нервничаю! Я так нервничаю, что Рафик даже представить себе не может, как я нервничаю!

– Знаешь, моя мама всегда говорила, что все будет так, как будет. Нужно успокоиться и посмотреть на все со стороны. Как будто ты зритель, а не участник.

– И что? Пробовала?

– Пробовала, не получается. Давай вместе. Обе расслабимся и будем считать, что мы зрители.

– Слушай, ты сейчас будешь обо мне плохо думать, но если я не выпью, то просто этого не выдержу, – сказала Натэла. – У меня было целых пять литров домашнего вина. Но я его на улице оставила. Оно стало пузыриться. Знаешь, как жалко. И выпить нечего.

– Сейчас, – кивнула Нина и побежала в магазин, который был на углу. Натэла, а потом Линда с кошкой проводили ее взглядами.

Нина купила две бутылки вина и вернулась к подруге. Они выпили бутылку на двоих и хохотали, вспоминая завуча своей школы, у которой был точно такой же начес на голове, как у Натэлы сейчас, три кофты с люрексом, три черные юбки в пол и здоровенное золотое колье на шее, которое она никогда не снимала. И все девочки не могли отвести глаз от этого колье, совершенно не слыша то, что говорит им завуч.

Нина чувствовала себя прекрасно. Она впервые за все время была рада, что приехала к Натэле на свадьбу. И они впервые сидели и болтали, как лучшие подружки, которыми никогда не были. И общее дело – свадьба – их очень сплотило. Нина решила, во что бы то ни стало помочь Натэле выйти замуж, сделать все от нее зависящее, чтобы все прошло хорошо. А Натэла в это время признавалась Нине, что всегда ей завидовала – тому, что Нина нашла в себе силы уехать в Москву, жить так, как она хочет.

– Ну, у меня же не было Гии, – сказала Нина.