- Все в порядке.

Франческо опустил взгляд. Кусок не лез ему в горло. Теперь пища отдавала горечью сожалений, старых ошибок, гнева и боли. Стоило ему поднять глаза, как он снова встретился со взглядом Айрис. Он попытался улыбнуться. Слишком уж проницательна его дочь, а он явно не готов объясняться с ней и с Виолой. Еще не время поведать им всю историю. Да и вряд ли когда-то подходящий день настанет но и об этом думать не хотелось.

- Значит в Вольтерре ты обнаружила заброшенный сад?

- Да нет, горшки стояли прямо на лестнице, - ложка Айрис замерла в воздухе. - Хозяйка умерла, а где ее сын, никто не знает. Соседка сказала, что о

< колокольчиках некому позаботиться. Они совсем высохли.

А потом грустно продолжила:

- Я даже не знаю, смогу ли выходить тот цветок, который забрала. Так обидно, ведь у этих цветов такая интересная история!

- В каком смысле? - не сводя глаз с сестры, Виола потянулась за добавкой.

Джулия поставила локти на стол и подалась вперед:

- Помните, я начала рассказывать про синьору Катерину? Она лишилась семьи и осталась совсем одна. И однажды она вернулась домой с семенами, которые ей кто-то подарил. Из этих семян выросли цветы. Они были такие красивые и так вкусно пахли, что прохожие останавливались, чтобы ими полюбоваться. Прямо как я, когда прихожу к Йонасу.

- А кто такой Йонас? - вытянула шею Виола.

- Друг семьи, то есть друг папы, - поправила себя Айрис и украдкой покосилась на отца.

Виола перевела взгляд с одного на другую. Сначала Франческо, теперь Айрис. Кажется, с этим именем связана какая-то размолвка. Она заметила, как исказилось от боли лицо Айрис, и мысленно отметила, что после надо бы расспросить сестру.

- Давненько я не видела Йонаса, как он?

Франческо отставил тарелку и внимательно посмотрел на мать. Джулии всегда было плевать на его друзей.

- Он переехал и теперь живет в лодке на одном из каналов Амстердама.

- У него там все в цветах и полно кошек, - добавила Айрис.

- Так эта Катерина выращивала цветы, и все останавливались на них поглазеть? - Виола налила себе воды. - Ну дальше-то что?

Айрис перестала жевать, вытерла рот и кивнула.

- Ничего, да дело-то совсем не в этом! - она обернулась к Джулии, которая, схватившись за край стола, ловила каждое ее слово. - Цветы были у очень красивые, но я хотела рассказать про семена.

- Что особенного было в семенах? - Айрис удивил напряженный голос бабушки.

- Соседка из Вольтерры назвала одно имя. Похоже, оно тебе знакомо.

- Объяснись.

- Катерине подарила семена некая Бьянка Донати.

- Бьянка Донати? - удивился Франческо. - Что-то не помню, чтобы у нас были такие родственники. Аты, мам?

Какое-то время Джулия молча прожигала глазами стол и вдруг подалась вперед, ожидая, пока Фиоренца не подаст ей трость:

- Я устала. Пойду спать.

Когда пожилые женщины вышли. Франческо, Айрис и Виола обменялись недоумевающими взглядами.

- Я что-то не то сказала? - спросила Айрис.

- Нет, солнышко, - сжал ее руку Франческо. - Бабушка просто утомилась.

Айрис неуверенно кивнула, и мысли ее тут же вернулись к этой новой загадке:

- Пап, как думаешь, кто такая эта Бьянка? Уверен, что не наша родственница? Та женщина из Вольтерры сказала, что она жила в каком-то саду. Все это ужасно любопытно!

Франческо продолжал задумчиво смотреть на дверь:

- Все может быть, Айрис. Когда дело касается прошлого, из твоей бабушки слова не вытянешь. Мне и самому о нашей семье мало что известно. Нет, я, конечно, знаю, что мы происходим от пизанских Донати и эта вилла очень древняя и передавалась из поколения в поколение. Земля была дарована Гоффредо Донати в благодарность за службу на Святой земле. Но помимо этого мне ничего не известно. Мать всегда была довольно обидчива. Возможно, в этом и отец виноват. Должно быть, нелегко ей было растить меня одной.

- Одной? Почему?

- Отца я никогда не знал и ношу фамилию матери, - посуровел Франческо. - Сколько я ни настаивал, ваша бабушка так ничего и не рассказала о нем.

Именно отказ Джулии назвать ему хотя бы имя отца послужил причиной их первой серьезной ссоры.

- Он бросил маму еще до моего рождения. Я знаю лишь, что ей всегда больно было говорить об этом.

Девочки уставились на него с открытыми ртами. Франческо едва не принялся объяснять им, что никогда не страдал из-за того, что был безотцовщиной, ведь Стефан частично заменил ему отца. Будучи садовником, он жил при усадьбе и всегда был рядом, когда Франческо в нем нуждался. Ребенком он хотел верить, что именно Стефан - его настоящий отец, да и сейчас не мог до конца избавиться от этой мысли. У матери всегда были сложные отношения со Стефаном, но было видно, как по-особому эти двое смотрят друг на друга. Стоило им забыться, и их лица выдавали былую близость.

Франческо провел рукой по волосам. Иногда он спрашивал себя: что, если бы Стефан присутствовал при разрыве, когда Франческо забрал семью и покинул Спинозу? Возможно, все бы пошло совсем иначе. Но что толку теперь гадать!

- Что-то я тоже устал, пора и мне на боковую. И вам советую хорошенько выспаться.

Девочки не спускали глаз с отца, пока он не исчез за дверью.

- А что, если папа - сын Стефана? - поделилась догадкой Айрис.

- Тогда зачем бы Джулия стала это скрывать?

- Ну не знаю. Просто, когда мы сюда приехали, Стефан обнял его, и у него прямо глаза засияли. Оба расчувствовались. Видно было, как они любят друг друга. И вообще, они как-то так разговаривают... Может, потому я и заподозрила, что Стефан его отец.

Они помолчали. Каждая задумалась о своем. Наконец Айрис стала убирать со стола, а Виола положила в раковину грязные тарелки.

- Послушай, Виола... Какая она. мама?

Вот он, вопрос, которого она боялась с самого приезда. Виола судорожно сглотнула. Как вообще можно ответить на такой вопрос! На смену мыслям пришли образы. Она взяла полотенце и положила на него столовые приборы.

- У нее самые огромные и милые глаза на свете, только вот грустные. Волосы у нее короткие, черные, а рот большой. Когда она улыбается, кажется, вся радость мира отражается в ее улыбке.

Жаль только, улыбалась она нечасто. Но об этом Виола предпочла промолчать.

Айрис глядела с такой тоской, что казалось, ноги ее вот-вот подкосятся и она упадет. Но Виола стукнула половником по столу и шагнула к сестре:

- У тебя был папа; ты с ним объездила весь мир. Довольствуйся этим!

Бросив мытье посуды: она стремглав выбежала из кухни. Уже на лестнице она остановилась и в отчаянии прижалась лбом к стене. На мгновение ей стало так невыносимо тяжело, что она почти решилась вернуться и извиниться. И все-таки она не могла пересилить свою гордость. Перепрыгивая через ступеньки. Виола бросилась к себе в комнату и ударом плеча распахнула дверь. Там она. прислонившись спиной к двери, бессильно опустилась на пол, обняла руками колени и сидела так целую вечность. Каждый вдох обжигал ей горло. Услышав в соседней комнате шум, она затаила дыхание.