— Надеюсь, ты обучишь свою женщину хорошим манерам… — холодно произнес квест, обращаясь к Каю и игнорируя при этом ее вопрос.

Заявление Иурра для Шанель прозвучало как пощечина. Но ответ хозяина немного успокоил.

— Я сам решу, какие ее манеры хорошие, а какие нет. Вам же придется потерпеть нас — ваших гостей — некоторое время.

— Тогда вели ей хотя бы при моих парнях соблюдать приличия, — раздраженно попросил Иурр. А затем, демонстративно тяжело вздохнув, добавил: — Такой подарок достался, а ты девчонку портишь, делаешь из нее эльзанку… попустительствуя распущенности…

Шанель даже споткнулась от несправедливых обвинений. Кай заботливо удержал ее от падения, крепче перехватил ладошку, а потом ответил квесту:

— За своим языком следи, квест! Я второй и последний раз предупреждаю! И сильно удивлен твоей болтливостью. Мне кажется, ты сам проявляешь распущенность, болтая, как баба, а мою женщину учишь вести себя правильно.

Получив выговор, Иурр резко остановился и повернулся к Кайсару лицом. Крылья его носа трепетали от ярости, а тело напоминало натянутую до предела струну — того и гляди порвется и хлестнет. Шанель оцепенела, гадая, почему Кай так безрассудно кинулся на ее защиту. Можно же было смолчать, а теперь получится драка… или еще чего похуже. На корабле чужаков-пиратов!

К ее изумлению, Иурр, посверлив взглядом абсолютно спокойного Кайсара, поднял ладонь, растопырил пальцы и глухо произнес:

— Ты прав: Слово священно, я забылся!

Кай чуть наклонил голову набок и, предлагая способ уйти от скользкой темы, произнес с ухмылкой:

— Видимо, ты слишком долго пробыл среди распущенных, а дурной пример заразителен…

Иурр расслабился, улыбнулся, вновь блеснув внушительными клыками, развернулся и продолжил путь. Вскоре они втроем прошли в медицинский отсек, где врачи занимались ранеными.

— Что ты хотел с ней сделать? — спросил на всеобщем Иурр, несмотря на свои замечания по поводу ее манер, показавшиеся Шанель странными и нелепыми, он учитывал, что она не знает их языка.

Удивительный народ…

— Ей требуется короткая процедура для повышения регенерации. Затем мы уйдем, чтобы не мешать, — коротко пояснил Кайсар.

Шанель же очень обеспокоилась, задумавшись о причине, по которой ее понадобилось срочно лечить: это обычная забота, или он хочет секса… Так скоро после вчерашнего… и так же неотступно, как и ее предательское тело в состоянии перенастройки?

Она замерла в раздумьях, вперив взгляд в пол. Кай по-прежнему держал ее за руку, но теперь Шанель тяготилась его вниманием, боялась. Потому что, несмотря на скапливающееся в ее лоне напряжение, томление, одновременно усиливалась и глухая боль от первого слияния.

Втроем они постояли минуту, ожидая. Когда к ним подошел один из медиков, Шанель позволила себе искоса бросить на него осторожный взгляд. Мужчина одобрительно улыбнулся и жестом предложил пройти за ним. Но она не сдвинулась с места, пока Кайсар сам не повел ее за медиком. И снова поведение девушки удостоилось поощрительной улыбки медика и даже Иурра.

Шейта же сделала вывод из собственных наблюдений: выходит, в мире квестов женщина должна смотреть в пол, следовать за мужем и помалкивать?! И не реагировать на чужаков?! О, святое семя Великого Шейтина, как же в таком мире живется бедным женщинам?

В соседнем блоке Шанель увидела аппарат, похожий на те, в которых на Шейте, посещая косметические салоны, проходили экспресс-курсы омоложения состоятельные шейтинки. В подобных восстанавливались женщины после родов, чтобы уже на следующий день радовать своего хозяина полноценным сексом и услаждать его взор красивым телом.

Медик, бросив короткий оценивающий взгляд на Кайсара, мягко попросил:

— Раздевайтесь, госпожа. — Увидев, что пациентка судорожно схватилась за плащ на груди и сжала ткань, пояснил: — Это позволит улучшить регенерацию и сократить время процедуры.

Шанель в панике посмотрела на Кая, но тот, к ее удивлению, зверем глянул на медика и спустя несколько мгновений ледяным тоном произнес:

— По вашим законам потом я должен буду тебя убить! Что меня, в принципе, устраивает! Ты на это согласен?

Квест побледнел и пробормотал что-то на своем языке, без всякого сомнения, не согласился.

Иурр же, не сдержавшись, спросил:

— Любая эльзанка спокойно разделась бы, и, уверен, тебе было бы все равно. В чем разница? Чем ты так возмущен?

— Любая свободная эльзанка — вполне может быть, но не та, что владеет и находится в собственности! А эта женщина моя! Чувствуешь разницу, квест?

Иурр хмыкнул и, пожав плечами, равнодушно ответил:

— Как скажешь, но тебе придется самому заняться ее ранами и оборудованием.

— Я справлюсь! — коротко ответил Кайсар.

— Когда закончите, позовете! — попросил медик.

Оба квеста покинули блок, дверь за ними закрылась, и Шанель с Кайсаром остались наедине.

— Раздевайся быстрее. У нас мало времени… — поторопил он.

Шанель молча мотала головой, испуганно тараща на него глаза и намертво вцепившись в сафри на груди. Кайсар неожиданно мягко, с нежностью провел подушечками пальцев по ее щеке. Затем, глядя в широко распахнутые фиалковые глаза, с усилием разжал ее пальчики на ткани и опустил руки вниз. Скрыть страх, накатывающий волнами, грозящий перерасти в панику, бедняжка была не в силах, так и стояла, боясь пошевелиться, и, не отрываясь, смотрела на него.

— Теперь ты моя и придется учиться доверять мне, милая! — тихо и немного хрипло попросил Кайсар.

Он осторожно расстегнул сафри под подбородком и неспешно прошелся по застежкам до низа. Розово-серый шелковый плащ с тихим, странно интимным шелестом упал на пол. За ним наступил черед брючного костюма сочного бордового цвета, порадовавшего Кая облегающим покроем, подчеркивающим стройную женственную фигуру. Расстегивать жакет ему понравилось гораздо больше, потому что пальцы невольно касались теплой, нежной, обнаженной кожи груди, а глаза ласкали соблазнительную ложбинку.

Очаровательная шейтинка вздрогнула от прикосновения, глаза потемнели, крылья носа затрепетали явно от возбуждения. Кай удовлетворенно улыбнулся, ему понравилось соблазнять. Жаль, что нужно поторопиться, а то бы он продолжил игру.

Шанель не могла пошевелить и пальчиком, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Она смотрела в холодные глаза стального цвета со странной темной каймой по краю радужки и дрожала. Впервые в жизни она хотела расплакаться по странной и невероятной причине. Из-за того, кем она является, рождена. Прежняя жизнь не могла научить ее, подготовить к происходящему.

Ужасно сознавать, что ты в чьей-то полной власти и ничего не в силах изменить. Невыносимо чувствовать, что, несмотря на случившееся вчера, с каждой минутой все сильнее хочешь своего Владельца. Как это возможно: вчера хотела умереть от боли и унижения, а сегодня желает, чтобы Кай — причина всех ее страданий — не только касался своей горячей рукой, а ласкал…