Содержание и стоимость его покупок меня удивили и восхитили.

Такая система избирательного снабжения складывалась годами, но еще в правлении Н. С. Хрущева не вызывала нервного раздражения у людей. Принималось, что вклад руководящих кадров в строительство светлого будущего достоин такого поощрения. И в то время «власть имущие» старались публично не демонстрировать свои возможности в приобретении «дефицита» или каких-то других благ.

Обстановка стала быстро меняться во время правления Л. И. Брежнева. Кумовство, трата государственных средств на приемы вышестоящих и «нужных» людей, стало обычным на всех уровнях управления, что привело к расслоению общества по доходам, интересам, настроениям.

При бесчисленных постановлениях пленумов ЦК КПСС по подъему сельского хозяйства и бравурных отчетах о своевременных посевах и уборке зерна и овощей страна покупала пшеницу за границей, а в овощных магазинах не редкость была гниловатая картошка и морковь.

В столицу и крупные города из провинции отправляли «гонцов» для покупки вскладчину нужного для праздничных столов. Конечно, были поставки фруктов, консервированных овощей, парфюмерии, одежды из стран социалистического лагеря. В Ленинграде, при приграничной торговле с Финляндией, случалось купить женские сапоги и мужской костюм выделяющегося качества. Аналогично, при командировке в Хабаровск покупали японские зонтики, красивые резиновые сапожки. Сейчас трудно объяснить, почему в богатейшей стране мира могло быть такое. Прошли времена, когда «приоритет средств производства над продуктами потребления» был первично важен.

Не было и вредительств. Много тратилось на «защиту от агрессивных сил капитализма». Но техническая мощь страны, уровень инженерных и рабочих кадров, позволяли успешно решать все проблемы. Приходит мысль, что дефицит продуктов или вещей, определяющих уровень жизни людей, можно объяснить равнодушием благополучных «верхов», корыстными действиями работников торговли и присущей для управляемой «сверху» экономики бесхозяйственностью.

* * *

После одного из совещаний по проблемам сельского хозяйства было принято решение закупить в США для производства у нас установок автоматизированного полива полей в засушливых районах страны. Это поручили нашему министерству в порядке «нагрузки» к выпуску товаров народного потребления. В США отправили группу инженеров для ознакомления с работой установок и их изготовлением. Получили несколько установок для оценки возможности их воспроизводства из отечественных материалов на наших заводах. От какого-то отдела ЦК КПСС появился куратор этой темы, Сергеев. На одном из совещаний по организации изготовления этих установок он сказал:

— Как я понял американская установка — это труба на колесах с сотней распылителей. Двигается и орошает поле под водяным давлением из артезианской скважины. Что, до такого мы сами не могли додуматься и потратили миллионы долларов? Нас не поймут…

Все согласились с этим тезисом, и решили, что трубы, распылители будут как у американцев, а привод автоматизируем — у нас хуже с артезианскими скважинами и поливать нужно зерновые, овощные, не только по кругу, но и фронтально. Быстро создали специальное конструкторское бюро, базу сборки и испытаний изделий, определили их изготовителей. Работа завертелась, привлекая все больше средств.

Руководителем работ назначили человека опытного, исполнительного, а главным конструктором — молодого инженера Снегирева, он хорошо проявил себя при выполнении важного заказа в Нижнем Новгороде, и был переведен на работу в Ленинград. Снегирев служебным ростом гордился, рассчитывал его продолжить и активно принялся за дело.

При разработке проекта установки орошения проявились проблемы. В стране не делали насосы и гидроцилиндры требуемых размеров, были сложности с поставкой комплектующих для системы автоматики.

Решили для первой установки использовать то, что можно было найти у наших поставщиков. Опытный начальник Снегирева сказал:

— Пусть задвигается в срок, а усовершенствовать можно без конца…

Началась отладка работы механизмов и системы управления опытной установки на испытательном полигоне. Снегирев решил съездить в места применения орошения, чтобы проверить условия эксплуатации и содержания создаваемого изделия. Приехал в совхоз, руководитель которого был известен успехами в выращивании зерновых. Совхоз понравился аккуратными домами, школой, клубом для культурного досуга и самодеятельности сельской молодежи. Председатель совхоза устроил гостю баню и между ними случился такой разговор:

— Павел Никифорович, — спросил Снегирев, — меня интересует, как вы относитесь к нашим установкам, вы же были на защите проекта.

— К установкам «сверху» нужно относиться с уважением, — рассмеялся хозяин, — но если серьезно, за свои деньги я бы их не купил. Они сложные, где в селе найти специалистов для их обслуживания? У этих американцев много всякой техники, а их установка собирается из того, что можно найти всегда и везде.

В это время произошло очередное совещание по выполнению работ. Опытный руководитель темы заболел, с докладом поехал Снегирев. На совещании присутствовал Сергеев. Выслушав доклад, он спросил:

— Значит, постановление партии и правительства выполним, к пленуму в марте следующего года десять установок для полива будут на полях?

Услышав это, Снегирев похолодел. Нельзя было сказать «да» и «нет». После минутного замешательства он решился произнести:

— Установки работоспособны, но для изготовления партии потребуются некоторые комплектующие, думаю, что их поставят в срок…

В помещении возникла тревожная тишина. Сергеев, явно взвинчивая себя, гневно выкрикнул:

— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?!

Через неделю Снегирева отстранили от работы. Он спросил своего опытного руководителя:

— Почему вы не сказали, что есть задание сделать десять установок в такой срок?

— Я сам не знал, — ответил тот, — это — инициатива Министерства. Не надо так переживать. Соберем пару установок, дальше будет видно. Этой темой мы не решаем проблему продовольствия в стране. Поработаешь пока ведущим инженером, кампания кончится, все вернется на место.

Но Снегирев очень переживал изменившееся положение в коллективе, неудачу в работе, ожидая от нее перспективу и дальнейшие успехи. Он похудел, сник, не находил, с кем обсудить свои мрачные мысли, к тому же, у него не было еще круга близких людей на новой работе.

В один из дней Снегирев не вышел на работу. Телефон не отвечал, потом позвонили из милиции, сообщили: у железнодорожной станции в пригороде под поезд попал человек, по документам — ваш работник, нужно приехать, опознать. Похоронили Снегирева почетно.

* * *

Конечно, в стране не все было так мрачно с очередями и продуктами. Большая часть населения помнила времена и хуже, была довольна тем, что имела, а общие заботы объединяют и мобилизуют.

В 1988 году мы с дочкой Таней отправились на машине в поездку по Прибалтике. Маршрут включал посещение Таллинна, Риги, Вильнюса и популярных мест отдыха в Игналине, Зарасае. Володя Касаткин, мой товарищ по институту, уже директор завода в Каунасе, обещал помочь с устройством на отдых.

Приезжая тогда в Прибалтику, ленинградцы приобщались к жизни без «дефицита». Уже переехав мост между Ивангородом и Нарвой, они удивлялись свободным кафе, широкому выбору