– Алешка! – Она закрыла папку и прижала к груди, обняв ее руками. И вдруг оторвала от себя и протянула Илье: – Забери! Не надо нам ничего!

Он усмехнулся, взял папку. А Алешка стоял с открытым ртом, то на него глянет, то на нее. Если он чего-то не понимал, то уже догадывался.

– Не нужно нам от тебя ничего!.. – сквозь зубы повторила Кристина. – Сынок, скажи ему! Тринадцать лет жили без него и дальше жить будем!

– Без кого мы жили? – мотнул головой Алешка, заинтригованно глядя на Илью.

– Без этого человека! Который убил твоего отца! – выпалила она.

– Кто убил моего отца?! – В голосе мальчишки прорезались высокие петушиные нотки.

– Вот он и убил!

– Это неправда! – мотнул головой Илья.

– Я все знаю! Римма все рассказала!

– Что тебе Римма рассказала?

– А как она с твоей женой дружила!

– Дружила?! Ну, в какой-то степени…

– Я все знаю!

– Не убивал я Штагова! Разорил, да! Но не убивал!

Илья приложил руку к груди, призывая верить ему. Он знал о гибели Штагова, но кто его убил, понятия не имел. Уж он точно не заказывал его и сам на кладбище не подкарауливал – с чего бы?

– А кто это сделал? – Кристина смотрела на него глазами разъяренной львицы.

– Не знаю!

– Ты это сделал!

Илья вздохнул и развел руками. Что ж, если Кристина не хочет его слушать, он уйдет.

– Какой ты была, такой и осталась, – поворачиваясь к ней боком, сказал он.

– Я не была! Я есть!

– Да, я знаю… – Илья достал из кармана визитку, протянул ей. – Если вдруг возникнут проблемы, звони.

Он повернулся к ней спиной, повелительно кивнул водителю, тот открыл дверь. Но, прежде чем сесть в машину, Илья улыбнулся Алешке. Смущенно улыбнулся. Да, его выставили в дурном свете, но на самом деле он не так уж и плох. Алешка в ответ нахмурил брови и показал ему кулак, но Илья улыбнулся еще шире.

Водитель уже отпускал педаль тормоза, когда Кристина вдруг подскочила к машине, кулачком стукнула в стекло. Илья велел остановиться, открыл дверь, и она подсела к нему, махнув рукой Алешке – пусть уходит, нечего ему здесь делать.

– Хорошо, я выслушаю тебя! – скрестив на груди руки, с вызовом проговорила она.

– Я не убивал твоего мужа.

– И не разорял его?

Илья отвернулся.

– Сначала ты разорил моего мужа! Затем ты его убил!

– Разорил. Но не убивал.

– А кто это сделал?

– Да кто угодно!

– Кто угодно, только не ты!

Илья только кривил губы и качал головой. Так толочь воду в ступе можно сколько угодно.

– Молчишь? Сказать нечего?

– Штагов мне жизнь сломал! – сказал он, резко глянув на нее. – Сволочь он! А у сволочей всегда много врагов.

– А у тебя сколько врагов?

Илья понял намек и закрыл глаза, призывая себя к спокойствию. Он человек не бедный, с определенным статусом, и никто не смел разговаривать с ним в таком тоне. Никто. За некоторыми исключениями. Кристина могла, и он должен это понимать.

– Много у меня врагов. И веду я себя не очень хорошо. А иной раз просто ужасно.

– Как со мной тогда в ресторане?

– Ужаснее ужасного.

– Ты сказал, что Штагов должен умереть, – напомнила она.

– Да, но своей смертью.

– Ты хотел, чтобы я стала вдовой!

– Я хотел ему отомстить.

– И ему! И мне! Отлично, ты мне отомстил!

– Помнишь наш разговор? Здесь, за домом! – Он махнул рукой в сторону дорожки, по которой можно было обойти забор с внешней стороны, и коснулся пальцем горбинки на носу, след от перелома. Уж ему-то никогда не забыть этот разговор. – Если бы ты меня тогда выслушала, ты бы все поняла… Но я не знаю, ушла бы ты от Штагова или нет. Может, ты нарочно искала повод, чтобы уйти от меня?

– Не искала… – Кристина и тон сбавила, и голову опустила.

– Но ушла! И ребенка от этого козла родила! А ты думала, каково мне было знать, как ты с этим уродом…

– Штагов не урод… – вяло огрызнулась она.

– Для меня урод! Я ненавидел его! И презирал тебя! Думаешь, я могу тебя простить?

– А я прошу у тебя прощения?

Какое-то время Илья молчал, сглаживая остроту момента, потом отчеканил:

– Я ненавижу Штагова! И я его уничтожил. Но я его не убивал. Хочешь верь, хочешь не верь.

– Я его убила, – с горечью усмехнулась Кристина.

– Я этого не говорил.

– Следователь так сказал.

– Дурак он, твой следователь, – нахмурился Илья.

Он вспомнил день, когда однажды вернулся из командировки. Пока его не было, Кристина провела ночь в заключении, он должен был ей помочь, но не смог. Как же он тогда переживал… Но сейчас он мог вернуть ей старый долг. У него есть деньги, он знает отличного адвоката, да и на следователя можно найти управу, если у него вдруг ум за разум зашел.

– Дурак не дурак, а обвинение предъявить может.

– Ну, правильно, легче тебя крайней сделать, чем под Штагова копать… А копать нужно, и глубоко… Он ведь не только мне жизнь сломал, но и Антону… Помнишь такого?

– Антону?! – растерялась Кристина.

– Не помню, как его фамилия…

– Дубров.

– Помню только, что четырнадцать лет ему дали.

– Да, четырнадцать… – завороженно кивнула она.

– А четырнадцать лет уже прошло.

– Прошло… Но я бы знала, если бы он вернулся. Мне бы сказали… Да и некуда ему возвращаться…

– Почему?

– Мать позора не вынесла, его посадили, а она слегла. А через год отец ушел, там такая любовь была… Брат, говорят, Антона проклял. Сказал, убьет, если он вернется.

– А если все-таки вернулся? На могилку к родителям сходил и уехал. Прощения попросить приезжал…

– Да, и Валера прощение у могил просил…

– Там они встретились! – одновременно воскликнули они.

С ними такое уже бывало. Муж и жена, если живут душа в душу, думают одинаково. У него с Леной мысли сходились, но чтобы хоть раз сказать одно и то же в унисон – такого еще не случалось.

– А твой следователь…

– Козел! – хором закончили оба.

Никто из них не засмеялся, но ее ладонь вдруг оказалась в его руке. Оттолкнуть Кристину Илья не посмел, хотя в мыслях всплыло лицо Лены. И еще вспомнилось, как они вместе вкалывали на старой мельнице, с каким трудом шаг за шагом шли к своей цели. Мука мололась медленно, деньги наполняли карманы по капле, прошло три года, прежде чем они смогли обновить оборудование. На куске хлеба экономили, но своего добились. С этого низкого старта и рванули вперед – рисковали страшно, вместе колотились под одеялом, когда заканчивались кредитные деньги, а платить по долгам было нечем. Эти риски, страхи, тревоги, все пережитое, выстраданное накрепко связывало их союз, и не было, казалось, силы, которая могла разорвать его. Как бы Илья этого ни хотел, Лену он не бросит.