– Но к-как? П-почему?.. – заикаясь, выдавила я.

– Почему Стелла Егорова украла у бедной старушки кольцо, хотя у неё самой целая куча украшений? – спросил Тристан. – Всё просто. Некоторые из этих избалованных богачей устроены как сороки: если видят что-то красивое и блестящее, оно притягивает их, словно магнит, и они перестают владеть собой.

– Я тебе не верю. – Прищурившись, я переводила взгляд с Тристана на кольцо и обратно. – Это кольцо – дешёвая безделушка, зачем ей красть его? И кроме того, когда и каким образом она могла это сделать? Там, в спа-центре, госпожа Людвиг ни на минуту не выпускала её из виду, она всю дорогу восхищённо таращилась на неё.

Тристан пожал плечами:

– Ну да, здесь требуется некоторая ловкость рук и сноровка. Но для клептоманки риск быть пойманной как раз и составляет половину удовольствия от процесса.

– Для клептоманки?! – Кошмар, чем дальше, тем неправдоподобнее!

Тристан кивнул:

– Пару лет назад в ювелирном магазине «Тиффани» в сумочке, в которой Стелла таскает свою собачку, случайно оказался сапфировый браслет стоимостью тридцать пять тысяч евро. Конечно, исключительно по недоразумению. Когда речь идёт о людях подобного круга, такие вещи всегда случаются только по недоразумению. Продавщицу, которая выложила эту историю прессе, немедленно уволили.

Я помолчала, переваривая услышанное. Медленно, очень медленно до меня начала доходить логика невероятной истории, которую преподнёс мне Тристан, и эта история теперь начинала казаться мне правдоподобной. Впрочем, возможно, это происходило потому, что я хотела в неё верить.

– То есть ты хочешь сказать, что мадам Егорова украла кольцо госпожи Людвиг и спрятала его у себя в тумбочке просто потому, что она клептоманка?

– Может быть, клептоманка, а может быть, скучающая жадная светская дама, которая не в состоянии пройти мимо ценного украшения.

– Послушай, но ведь именно здесь твоя история провисает! Это кольцо ничего не стоит. Господин Людвиг когда-то купил его на барахолке. Госпожа Людвиг сказала, что оно, вероятно, даже не серебряное, а камень в оправе – дешёвый берилл.

Тристан снова тихо рассмеялся:

– Насчёт серебра она совершенно права. Это не серебро, а платина.

– Что-о-о?!

Юноша осторожно постучал по камню на кольце.

– А называть этот прекрасный розовый бриллиант чистейшей воды в изумрудной ступенчатой огранке бериллом – настоящее оскорбление. Не смотри на меня так изумлённо, Фанни! Да, я разбираюсь в таких вещах. Мой дедушка – искусствовед и дипломированный геммолог, который специализируется на старинных украшениях. Аукционные дома «Кристис» и «Сотбис» регулярно приглашают его в качестве эксперта, кроме того, он сотрудничает с музеями по всему миру. Уже в пять лет я умел отличать бриллиант от стекляшки. Розовые бриллианты попадаются редко, а такие крупные – ещё реже. Полагаю, этот малыш потянет карат на пятнадцать. Я сам поразился.

Вот теперь мне настоятельно требовалось куда-нибудь присесть. Однако присесть здесь было некуда, и я ограничилась тем, что расстегнула молнию куртки. Мне было так жарко, что я еле могла дышать, а уж тем более соображать.

– Всё в порядке, Фанни? – Кольцо снова скользнуло в карман брюк Тристана.

Я вяло покачала головой:

– Если предположить – только предположить! – что ты говоришь правду, то мадам Егорова – клептоманка, укравшая кольцо госпожи Людвиг, которое господин Людвиг тридцать пять лет назад купил на барахолке за сорок марок, хотя вообще-то оно стоит в сто раз больше… или в тысячу раз? – Я неуверенно посмотрела на Тристана.

– Бери на два нуля больше, – ответил он. – Оно стоит плюс-минус миллион.

– О господи! – Я сглотнула. – Когда Людвиги узнают об этом, они смогут провести в Замке в облаках всю оставшуюся жизнь. – Если, конечно, отель не закроют. – Они начали копить на эти рождественские каникулы, когда поженились. Только представь, сколько всего они смогут себе позволить, если продадут его. Выплатить кредит за дом, отправиться в морской круиз, оставить что-то детям… До смерти хочется увидеть их лица, когда они узнают о том, каким состоянием владели все эти годы. Пойдём отдадим им кольцо! – Я ухватила Тристана за руку.

– Фанни, подожди! – Юноша удержал меня. – Ты уверена, что это разумно? Если кольцо вдруг обнаружится, это привлечёт всеобщее внимание.

Это была правда. Госпожа Людвиг рассказывала о пропаже своего любимого кольца всем, кто желал об этом знать, а также всем, кто того не желал. – Все просто за неё порадуются. Все, кроме мадам Егоровой, естественно. Она-то будет кусать локти от досады.

Тристан покачал головой:

– И что ты собираешься рассказать им? Что я обнаружил кольцо в тумбочке мадам Егоровой?

– Ой! – Он был прав. Всё не так просто. – Я могу сказать, что нашла его… где-нибудь, не важно где. А потом оно случайно попалось на глаза тебе, и ты оценил его в пару миллионов. Что тебе не нравится? Что ты так скептически смотришь? Мадам Егорова же вряд ли признается в том, что украла его.

– Нет, она не признается. Но она решит, что это ты нашла кольцо в её номере и взяла его, – объяснил Тристан.

– Ну и что? Она, конечно, страшно разозлится, но сказать она ничего не сможет, иначе ей придётся признаться, что она воровка.

– Но она будет знать, кто отнял у неё это сокровище. Разве ты не понимаешь? Таких, как Стелла Егорова, лучше не злить.

Я вспомнила об их телохранителе и его кобуре, которую он носил под одеждой, и вынужденно согласилась.

– Однако то же самое относится и к тебе. Что ты собирался делать? Если ты скажешь, что нашёл кольцо в каком-нибудь укромном уголке, Егоровы тоже будут знать, что ты побывал в их комнате… По крайней мере, эти выводы сделает Стелла Егорова. Сомневаюсь, что муж в курсе её маленького увлечения.

– Это правда, – ответил Тристан. – К сожалению, я тоже пока не придумал разумного объяснения. Но мы непременно найдём способ вернуть мадам Людвиг её обручальное кольцо, Фанни. – Он всё ещё держал меня за запястье, как будто боялся, что иначе я брошусь бежать и подниму на ноги весь отель. – Даже если мне придётся лично пробраться по карнизу в их номер и подложить кольцо им в тумбочку.

– И думать забудь! – энергично возразила я, но не смогла подавить смех.

В этот момент за дверью что-то задребезжало, она распахнулась, и Гортензия с Авой вкатили в неё бельевую тележку.

– Этот идиот приклеивает свою жвачку к стенкам мусорной корзины. Ненавижу! – прогнусавила Гортензия, закрывая за собой дверь. – Он специально это делает.

Ава ничего не ответила, потому что обнаружила нас с Тристаном. Разинув рот, она таращилась на нас. Возможно, Тристан выпустил моё запястье мгновением позже, чем следовало.

– Как я и говорила, это помещение предназначено только для персонала, сэр. – Я улыбнулась Тристану. – Вы можете воспользоваться главной лестницей или одним из лифтов.