двумя дырочками вместо носа и слегка выпученными от усердия дружелюбными глазками.

Малышата обступили меня с трёх сторон и крепко обняли тонкими, похожими на кабели ручками.

Мне стало приятно.

— И вам привет, мои дорогие э... подданные.

Удивительно: как такие слова слетают с моего языка всё легче и легче...

— Чем мы можем служить тебе, о Повелитель? — спросил один, преданно глядя на меня снизу. — Ты желаешь наказать какой-нибудь непокорный народ и выжечь его города лучами смерти?

Я забыл напомнить: ртов у МЗЧ не было. И слегка механический, лишенный интонаций голос шел из небольшой коробочки у них на груди.

— Или ты хочешь покарать неугодных и превратить их города в озёра кипящей лавы? — осведомился второй.

А потом умильно подмигнул.

— А может быть, о Повелитель, ты предпочитаешь индивидуальный подход? Мы можем уничтожить КАЖДОЕ живое существо, по отдельности. Применяя оригинальные и остроумные методы умершвления... — прошелестел третий и покрепче обнял меня лапками.

— Бэ...

— Повелитель желает, чтобы мы применили все методы сразу! — раздалось из механических коробочек.

МЗЧ отлепили от меня лапки и ринулись к своей тарелочке — очевидно, осуществлять моё не высказанное желание.

— А НУ, СТОЯТЬ!

МЗЧ замерли на полушаге. Их узкие спинки выражали готовность к действию, конечности подрагивали от едва сдерживаемого рвения.

Обойдя их по широкой дуге, я занял позицию между зеленявками и трапом летающей тарелки.

А потом упёр руки в бока и посмотрел на них строго, как Шварцнеггер, воспитатель детского сада.

— НИКОГО УНИЧТОЖАТЬ НЕ НУЖНО.

МЗЧ осторожно переглянулись. Они всё ещё стояли так, как их застал мой окрик, и осуществить обмен взглядами было трудновато. Но у них получилось.

— Но Повелитель, — умоляюще сказал тот, что стоял в центре композиции. — Разве не в том наша цель, чтобы служить тебе?

— Помните, что я вам говорил? — я нахмурился и скроил серьёзное лицо. — Вы сами должны выбирать цели в жизни!

— И мы выбрали тебя, о Повелитель. Нам не нужен никто другой, — второй зеленявка приложил ручки к тому месту, где у нормальных людей находится сердце.

— Ты, Повелитель, самая яркая, интересная и интригующая цель, что у нас была, — поддакнул третий.

Я закатил глаза.

— Тогда можете просто отвезти меня в Сан-Инферно, — я отошел, пропуская МЗЧ к трапу. — Никого не уничтожать. Никого не умершвлять. Просто подбросить меня до города — и всё. И кстати: отомрите уже. Смотреть противно.

МЗЧ, понурившись, полезли по трапу в тарелочку. Последний на пороге обернулся.

— Мы свято храним твои слова в наших переводных устройствах о Повелитель, — сказал он с укоризной.

Зеленявка нажал на коробочке незаметную кнопку, и из неё полился мой собственный, чуть искаженный голос:

— НЕ ДЕЛАЙТЕ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ БЫ НА ВАШЕМ МЕСТЕ Я.

— И правильно, — я кивнул. — Ведь я же никого не умершвляю. Не сжигаю лучами смерти и не превращаю в лаву! Что в этом сложного-то?

— Мы долго думали над твоей заповедью, о Повелитель, — из тарелочки высунулся второй МЗЧ.

— И пришли к выводу, что мы не знаем, что она означает, — сказал, выглянув, первый.

Вот чёрт.

Я почесал в затылке.

— Если бы ты оставил более чёткие инструкции, — просительно заломил ручки третий. — Мы бы их выучили и никогда не отступали от сказанного тобой.

В тоске я уселся на ступеньку трапа.

МЗЧ, как по команде, вновь меня окружили и принялись гладить по голове.

— Ну и трудную вы мне задали задачку, чуваки, — наконец сказал я. — Составить свод правил для целого народа — это большая ответственность. Я и со своей-то жизнью разобраться не могу.

— Ты справишься, о чувак-Повелитель, — ласково ответствовала механическая коробочка.

Я горестно вздохнул. Приятно, конечно, сознавать, что кто-то верит в тебя безоговорочно.

И кажется, очередная возможность проявить эту веру как раз на подходе. Я вовсе не имею в виду спор с Денницей.

Что делать с демангелом, я знаю: применить всё своё умение, всё упорство и изобретательность — словом, вывернуться наизнанку, перевернутся с ног на голову и научиться стоять на ушах, держа на носу соломинку от коктейля. Делов-то.

Не то, что рассказать, как правильно жить, целому зелёному сообществу...

— А может, мы заберём его на Плюк? — встрепенулся первый МЗЧ. — И будем внимать мудрости Повелителя каждый миг, каждое мгновение!

— Мы крепко-крепко обнимем Повелителя, и никогда-никогда не отпустим, — мечтательно закатил глазки третий.

— Мы подарим ему наших самых красивых дев... — сладко зажмурился второй. — Тех, у кого самая зелёная кожа и самые влажные бородавки...

— Мы будем ТАК СЧАСТЛИВЫ!..

Заголосили они все втроём, а потом плюхнулись передо мной на колени и заломили ручки в молитвенном экстазе.

И никто не узнает, где могилка моя... — по спине, животу и ногам поползли толстые мурашки с холодными лапками.

Вот возьмут сейчас меня, схватят, скрутят, и увезут на Плюк — если б знать, что это такое...

А потом ещё прекрасные девы. Зелёные. С бородавками.

Невежливо разбросав человечков, я вскочил.

— Так... — глаза лихорадочно перемещались с одного на другого. Те смотрели выжидательно и с готовностью — как щенята, которым вот-вот предложат поиграть и сахарную косточку. — Никто никого никуда не везёт.

— Ты нас не любишь, о Повелитель? — щенки собирались вот-вот расплакаться.

Я прикрыл глаза и сдавил пальцами переносицу. А потом улыбнулся, и посмотрел на МЗЧ честно и открыто.

— Ну конечно, я вас люблю. Просто я пока не готов. Понимаете? То, что вы мне предлагаете, — слишком большая честь. Я не могу, не имею права лишать вас ваших прекрасных дев. Пользуйтесь ими сами, пожалуйста.

— Ты очень самоотверженный, о Повелитель, — с рвением произнесла механическая коробочка. — И за это мы любим тебя ещё больше.

Мне стало так стыдно, что и словами не передать.

Хорошо, что меня никто не видит... Лолита животики бы надорвала от хохота.

— Вернёмся к тому, с чего начали, — я вошел в тарелочку и с интересом огляделся. — Вы доставите меня в Сан-Инферно. Не на Плюк. Не в жерло вулкана. В город, который находится вот за этим лесом.

— Может быть, мы хотя бы можем уничтожить этот лес? — робко предложил один из МЗЧ.