– Спасибо!

– Иди уже.

Баня – это хорошо. Баня – это просто отлично, а особенно правильная баня. У Меломана баня была правильной: просторный предбанник с длинным и широким столом и лавками вокруг него, с тумбочкой и самоваром на ней и небольшим буфетом над ней, мойка с деревянной бадьёй и душем – для каждого своё, парилка с низкой дверью, полками в несколько уровней и большой каменкой.

Я уже успел наскоро смыть первую грязь, а то в парилке чесаться устанешь, и теперь отогревался в парилке, лишь иногда выходя, чтобы окатиться холодной водой и немного посидеть в предбаннике с чашкой чая. Наконец-то я отогрелся и почувствовал себя человеком, а то, когда я зашёл в баню и посмотрел на себя в зеркало, понял, почему Меломан решил, что моей рожей можно пугать не слишком смелых барменов. Волосы всклокочены, лицо заросло неслабой такой щетиной, глубокая багровая борозда пролегла слева от середины лба через глаз до подбородка, и глаза – то блёклые. А сейчас уже нормально, побриться только надо, а царапина – фиг с ней, даже брутальности какой – то добавляет.

Я задумался: а настолько ли я брутален, чтобы пойти охотиться на элитника? Тварь быстрая, сильная и очень крепкая – её даже несколько крупнокалиберных пулемётов смогли только отогнать. С другой стороны, эти охотники специально приехали, чтобы её убить, и выглядели они спокойно и уверенно. Похоже, эти ребята знают, что делают, раз даже выбывший из группы человек их не слишком обеспокоил, но и к подбору замены они подошли с умом. Да и интересно мне посмотреть, как убивать такую тварь, и награда мне тоже интересна – в таких монстрах и гороха немало, и споранов, и даже жемчуг бывает, и авторитет лишним не будет – надо же как-то в люди выбиваться. И все же это чертовски опасное предприятие. А, была не была! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.! Я бы, вообще красное креплёное предпочёл шампанскому, но здесь дело не во вкусе. Шампанское – это напиток победы!

Скрипнувшая входная дверь отвлекла меня от размышлений. Меломан сказал, что баня на два часа в моём полном распоряжении, так что гостей я не ждал. Я выбрался из парилки. Гостем оказалась Мила, она стояла у входной двери в халатике и шлёпанцах. Ну, правильно – не в вечернем же платье ей в баню ходить.

– Привет, Скил! – улыбнулась девушка. – Не прогонишь?

– Привет! Нет, заходи. – Уменя халатика не было, и чувствовал я себя несколько неловко, но не выгонять же её, в самом деле. Интересно, чего это она именно сейчас пришла? Что, вдруг помыться захотелось? Я пересёк предбанник и сел на лавку, закинув ногу за ногу.

– Скромняшка, – хищно улыбнулась мне Мила.

Она скинула шлёпанцы, потом на пол упал халат, потом – лифчик. Мила медленно провела руками по груди очень соблазнительной формы, чуть задержавшись пальцами на сосках, затем – по талии, по бёдрам, всё так же глядя на меня и улыбаясь. Потом повернулась ко мне спиной, чуть покачивая бёдрами, стянула последнюю деталь гардероба, низко наклонившись, подошла ко мне, склонилась. Я почувствовал её горячее дыхание у себя на шее, затем – её мягкие влажные губы на груди… ниже… ниже…

Лежать на жёстком столе было не очень удобно, тем более что для двоих он был всё же узковат. Зато теперь меня точно отпустило, пришло осознание того, что всё это время – не только последнего рейда, а и вообще всего пребывания в Улье – на меня постоянно что-то давило, напряжение накапливалось, а теперь отпустило.

– Мила, – Я погладил лежавшую рядом со мной девушку.

– М-м-м? – всё ещё сладко-вопросительно промурлыкала она.

– А ты сама пришла или тебя Меломан прислал? – спросил я, понимая, что рискую получить за такой вопрос по морде; впрочем, зная одну из профессий Милы… маловероятно.

– Меломан, – вздохнула она. – Но я бы и сама пришла, если б знала. И надо сказать, я рада, что пришла.

– Пойдём ополоснемся, – рассмеялся я.

* * *

Меломан встретил меня в кабинете один, без охотников. Он сидел с кружкой чая в руках и задумчиво смотрел в монитор ноутбука.

– А что, охотники уже ушли? – спросил я.

– Ну не вечно же им здесь сидеть. Ну что надумал?

– Неплохо бы ещё уточнить некоторые детали – не хотелось бы выступать в роли наживки, но, в общем, я согласен.

– Я в этом почти не сомневался, отчасти из-за этого мужики уже ушли. А что до приманки, не переживай, всё нормально будет, просто будешь заменять одного из их команды, рискуя не больше остальных; они введут тебя в курс дела завтра утром. Я бы на гнилое дело тебя подписывать не стал.

– Угу.

– Ну, ты как? Лучше?

– Да. Спасибо за Милу! Я вообще не сторонник секса за деньги, но тут очень кстати пришлось.

– Да всегда пожалуйста! Кстати, о бабах – пардон, женщинах: Лена, когда узнала, что вы в засаду попали, а потом ещё и на элитника нарвались, забеспокоилась, спрашивала о тебе и, кажется, была очень опечалена тем, что ты погиб. Прими к сведению.

– Приму, – улыбнулся я. – Ладно, пойду, двое суток нормально не спал, а завтра зевать может оказаться малость неуместным.

– Давай, дело хорошее, – поддержал меня Меломан.

Когда я уже был в дверях, Меломан окликнул меня:

– Скил!

– Что?

– Я рад, что ты жив.

В группе, кроме меня, было девять человек, ну, или точнее, девять с половиной. Как мне объяснили, большой чёрный котяра по кличке Хищник тоже являлся членом группы и принимал непосредственное участие в охоте.

– Он только на бухло и девок свою часть добычи не тратит, а так и живчик пьёт, и раствором горошин с ним попробуй не поделись – съест живьём, – объяснил мне хозяин, или, скорее, напарник кота, Бурят.

– А погладить его можно?

– Можешь попробовать, но только после рейда, а то вдруг ему не понравится и он тебя убьёт – где нам потом тебе замену искать?

Я с сомнением посмотрел на Хищника, сидевшего на коленях у огромного напарника, тот ответил мне уничижительным взглядом. Глаза у него, кстати, умнее, чем у многих людей. Подумав немного, я решил не рисковать: кто его знает, чего можно ожидать от кота, который употребляет живчик и раствор горошин.

– Ты, Скил, и правда, к коту лучше пока не лезь, – подтвердил мои мысли Гром. – Он тебя за своего ещё не принял, хотя рубь за сто, что уже понял, что ты в нашей группе. А гладить он себя только Буряту позволяет, у него вообще к квазам слабость.

Бурят, пулемётчик команды, был квазом. Огромный, серокожий, с костяными пластинами на голове и шее, он больше напоминал топтуна, чем человека. Однако был весел, много шутил и смеялся и даже умудрялся добродушно улыбаться, несмотря на полный рот внушительных клыков. Да и вообще внушительный мужик, особенно если учесть крупнокалиберный «корд» в его руках. Сейчас Хищник сидел у него на коленях, чуть покачиваясь, когда машина проезжала по очередным ухабам, и в сравнении со своим напарником казался даже не слишком большим, нормальным котом (если, конечно, в глаза ему не смотреть).