— Ваня!!!

— Николетта, подойди к другому телефону, —посоветовал я, — тот, который у тебя в спальне, не очень хорошо работает.А еще будет замечательно, если ты выключишь телевизор, его звук не позволяеттебе услышать меня.

— Глупости! Это у тебя идиотский аппарат.

— Моя трубка новая.

— Ерунда! Купил дешевку, от нее, конечно, никакоготолку, — злилась Николетта, — сколько раз я тебе говорила: вещидолжны быть дорогими! Вот я всегда приобретаю лучшее и качественное.

Я молча ждал, пока этот фонтан слов иссякнет. Николетта насамом деле имеет привычку, войдя в магазин, незамедлительно ткнуть пальчиком впредмет, украшенный ценником с рядами нолей. Все мало-мальски доступное по ценевызывает у нее презрительную гримасу. Даже если дешевая вещь оказалась хорошей,маменька останется недовольной. На Новый год моя бывшая няня, Нюша, служащаятеперь у Николетты домработницей, преподнесла ей банный халат китайскогопроизводства.

— Где ты его взяла? — прищурилась Николетта,брезгливо тыча в одеяние.

— На рынке, — сообщила бесхитростная Нюша, —гляньте, какая красота. Цвет ваш любимый, персиковый, и недорого совсем отдала.

— Мерси тебе за сувенирчик, — скривилась маменькаи сунула вполне, на мой взгляд, симпатичный халатик в самый дальний угол.

Так бы он и провисел в забвении, но тут Николетта, вочередной раз сказавшись больной, вызвала своего доктора. Пока тот торопилсячерез все пробки, умирающая решила откушать кофейку и велела Нюше подать подносв постель. Чашка опрокинулась на Николетту, маменька завопила, и пришлосьвытаскивать на свет божий «ужасно дешевое, омерзительно простецкое» одеяние.Сами понимаете, что погибающая от страшной, неизлечимой болезни дама должнавстречать терапевта в безукоризненном пеньюаре, при духах и бриллиантах.

После того раза Николетта стала надевать подвергнутыйвначале остракизму халат. Она даже полюбила его. Я один раз не удержался ирешил уколоть маменьку. Увидав ее облаченной в подарок Нюши, я не выдержал исказал:

— Оказывается, и дешевая вещь может прийтись ко двору.

Маменька нахмурилась:

— Материал хороший, форму после стирки не теряет, цветне тускнеет, телу приятно… Одного не пойму, в чем же тут подвох?

— О каком подвохе ты толкуешь? — удивился я.

— Ну не может отличная вещь стоит копейки, — свозмущением воскликнула Николетта, — небось продавщица ошиблась! Взяла сНюши деньги за один халат, а завернула другой, дорогой! Либо в нем есть скрытыйдефект!

Сами понимаете, Николетту переубедить невозможно, не следуетдаже начинать.

— Ваня, — злилась маменька, — ты где?

— Тут

— Где тут?

— Ну… в одном районе.

— Ты забыл, что я еду на днях в Карловы Вары? —взвизгнула маменька.

Я подавил усмешку. Естественно, нет, более того, я купилНиколетте путевку на месяц, потому что, если говорить откровенно, собралсяотдохнуть от нее. Пока маменька станет вкушать воды и прогуливаться по улочкамвсемирно известного курорта, я на время обрету покой и даже смогу распоряжатьсясобой по своему усмотрению. А то сейчас едва я устроюсь с книгой на диване, какв телефонной трубке раздается приказ: «Ваня, к ноге», и мне приходится мчатьсяк маменьке, придумавшей себе новую забаву. Интересно, чего она хочет от меня насей раз?

— Мне необходима новая обувь! — заявила Николетта.

Я мысленно подсчитал свои финансы. Да, негусто. Но аргументоб отсутствии денег не для Николетты.

Услышав: «Извини, у меня сейчас плохо с наличностью», —она скривится и скажет: «Мужчина не должен посвящать женщину в свои финансовыедела, какая мне печаль, где ты добудешь средства. Я же не могу ходить босой!»

Последняя фраза была бы справедливой для кого угодно, кромеНиколетты. У нее в шкафу выстроились на специальных полочках дивизионы туфель,батальоны ботинок, роты сапог…

— Ты уже закончил работу? — наседала на меняНиколетта.

Я глянул на часы. Так, начало девятого. Скоро все магазинызакроются.

— Да, — смело ответил я, — еду домой послетяжелой изнурительной работы. Я очень плохо спал эту ночь. Хочу пораньше лечь.

— Приезжай ко мне!

— Зачем?

— Ваня, мне нужны туфли! Срочно! Мне скоро уезжать!

— Но, Николетта…

— Что? Вечно ты споришь, — взлетела на струе злобымаменька, — сил моих больше нет! Прошу тебя об одолжении раз в десять лети всегда, постоянно, каждый день, слышу «нет»!

Ну и как вам такое заявление? Полное отсутствие логики! Колипросишь об одолжении раз в десятилетие, каким образом можешь слышать ежедневно:«Нет»? Тут у Николетты концы с концами не сошлись.

— Сейчас начало девятого, — попытался я воззвать кее разуму, — универмаги закроются, мы не успеем!

— А вот и нет! — торжествующе возвестилаНиколетта. — Теперь многие люди днем работают, а за покупками могутотправиться лишь ночью! Например, «Рококо» сутками торгует, туда и поедем. Жду!Приезжай!

И она швырнула трубку. Я тяжело вздохнул. «Рококо!» Ясовершенно забыл про гигантский, многоэтажный монстр, воздвигнутыйхозяйственным Лужковым почти в самом центре.

Тихо чертыхаясь сквозь зубы, я подъехал к дому маменьки ипогудел. Тут же ожил мобильный.

— Вава! — возмущенно воскликнула Николетта.

Я невольно дернулся. Терпеть не могу свою детскую кличку,хотя сейчас, после некоторых событий, отношусь к ней более лояльно, чем прежде.[3]Николетта же, когда жаждет выказать недовольство сыном, припоминает этодурацкое прозвище:

— Вава! Это ты гудишь?

— Да, я уже приехал.

— Безобразие!

— Но ты же сама велела мне поторопиться, если ты еще неодета, то я спокойно…

— Я не об этом! Бестактно вызывать меня бибиканьем,словно девчонку из рабочего предместья!