Продавщица пробежала глазами по полкам и уверенно что-тосняла. Я принялся разглядывать небольшой сапожок. Колодка была выполнена в видеклассической лодочки, острый мыс которой заканчивался легким закруглением. Дощиколотки они были кожаными, дальше шел деним, и лодочка превращалась вневысокий сапожок. Посередине конструкции виднелась шнуровка, но при болеедетальном изучении выяснялось, что она фальшивая. На самом деле это была«молния». Сапог украшал длинный острый каблук, но одновременно и толстая,слегка утрированная платформа.

Николетта взвизгнула и принялась мерить. Я же старательнопытался скрыть удивление. Кто бы мог подумать, что на свете существует такаяобувь: лодочка, но до середины голени, с острым и закругленным мысом, сошнуровкой без шнурков и одновременно с каблуком и без оного?

— Беру! — заявила Николетта. — Страшноудобные! Прямо в них и уйду.

— Пятнадцать тысяч, — пискнула продавщица.

Николетта отмахнулась от нее.

— Теперь сумочку к ним подберем. Прямоугольную, нокруглую. На длинном ремешке, таком коротком, чтобы и в руках ее держать, скарманом для мобильного, только не внутри, и с тремя внутренними отделениями,но чтобы в сумке было всего лишь одно!

У меня снова закружилась голова. Но продавщица понялаНиколетту и принесла сумку. И мне вновь с удивлением пришлось признать, чтоподобное изделие существует в природе. Ремень у него на кнопках, потому легкоменяет длину, кармашек для мобильника висит на ремешке, два отделенияоткрываются снаружи, третье внутри, а при помощи небольших, хитро пришитыхтесемочек прямоугольная сумочка легко трансформируется в круглую.

— Классно, — заверещала Николетта, — как разто, что нужно.

— Двадцать тысяч, — заявила девчонка.

Я покорился судьбе. Больше тысячи долларов за туфельки исумочку! Ничего, Николетта скоро отчалит в Карловы Вары, ее не будет почтимесяц. Лично мне ничего покупать не надо, Нора оплачивает мне даже бензин.Будем считать, что сейчас покупаю себе свободу, разве жалко заплатить за нее?Хотя жаба душит меня все сильней и сильней. Ох, нехорошо быть жадным, ох, нехорошо…Аутотренинг не удался, едва я начал приходить в себя, как по залу пролетелрезкий голос Коки:

— Смотри, что мне дали!

Я машинально повернул голову и увидел, что морщинистаяручонка Коки, украшенная кольцами с раритетными изумрудами, с безупречно сделаннымигелиевыми коготками, держит кошелечек, расшитый ярким бисером, дешевую поделку,такие обожают девочки-подростки.

— Это мой подарок! — гордо сказала Кока.

В глазах маменьки заполыхала обида, она повернулась кпродавщице:

— А мне что дадут?

— Ничего, — та мотнула кудлатой головой.

— Почему? — возмутилась маменька. — Кокевручили презент! Чем же она лучше меня, а?

— Ваша знакомая сделала покупок на сорок тысяч, —объяснила торговка, — а у вас лишь на тридцать пять вышло! Эксклюзивныеподарки дают лишь тем, кто оплатил чек на сумму свыше сорока тысяч.

— Но я тоже хочу такой кошелек! — капризно топнуланожкой Николетта.

— Ты же можешь потратить столько, сколько я, —подлила масла в огонь Кока.

Николетта побагровела:

— Глупости!

Ее глаза заметались по полкам. Я наклонился к продавщице ишепнул:

— Сколько стоит это портмоне?

— Сто рублей, — последовал тихий, быстрыйответ, — не покупайте его, жуткая дрянь.

Я полез за деньгами, но тут Николетта, издав крик команчей,бросилась к витрине:

— Дайте вон те, коричневые с пуговкой, они как раз пятьтысяч стоят!

— Какой размер?

— Сорок.

— Но сапожки брали тридцать восьмого размера, —удивилась девица.

— Правильно, у меня он и есть.

— Зачем же те сороковые хотите?

— Домработнице отдам, — призналасьНиколетта, — я тоже могу сорок тысяч потратить, даже больше! И кошелек мнетоже дадут!

Я сел на диван. В этом вся Николетта. Ради глупой безделицыценой в сто рублей, абсолютно ненужной ей вещи, которая будет мгновеннозашвырнута на полку и забыта там, маменька готова потратить еще пять тысяч. И унее нет никаких сомнений, что я все оплачу.

Пока продавщицы выписывали чек и упаковывали коробки,маменька с Кокой встали у прилавка с табличкой «Модные аксессуары». Кокавыбрала себе перчатки, маменька захотела две пары, Кока тогда взяла еще иремешок. Николетта надулась, но потом радостно вскрикнула:

— Дайте мне ключницу!

— А мне футлярчик для губной помады.

— Визитницу!

— Еще мне фляжку.

— Сигаретницу!

— Ты же не куришь, — я решил вмешаться вшопинг, — ну скажи на милость, к чему тебе она?

— Ваня! Я хочу!

— Ужасно зависеть от кого-то материально, —щебетала Кока, выуживая из портмоне карточку VISA, — я сама себе хозяйка!

А вот это чистейшей воды неправда. Коке посчастливилосьудачно выдать дочь замуж. Вернее, сначала, узнав, что ее нежная кошечка,воспитанная гувернантками и играющая на рояле Лорочка, собирается связать своюсудьбу с простым инженером, мастером буровых установок, Кока чуть не сошла сума и попыталась сделать все, чтобы расстроить намечающуюся свадьбу. Но Лораоказалась девушкой с железным характером. Окажись я в подобной ситуации, мигомпрогнулся бы под Николетту, а Лора просто ушла к любимому, уехала с ним вТюмень.

— Моя дочь живет на буровой вышке, — билась вистерике Кока, — мой зять ходит в грязной робе! За что мне это испытание?Господи! За что?

Но через несколько лет, уже после перестройки, Лоравернулась в Москву очень богатой женщиной. Каким-то образом нищий инженер сумелстать хозяином нефтяного бизнеса. Сейчас он в буквальном смысле качает своематериальное состояние из скважины. А Кока, мигом прикусив раздвоенный язык,полюбила зятя изо всех сил. Он, не желая иметь ничего общего со зловреднойтещей, поступил просто. Вместо того чтобы выгнать ее из своего дома и поставитьжене ультиматум, чтобы ее мамаши при нем в доме не было, он разрулил ситуациюпо-своему.