Ноги всё же приводят Имрама к дому, в этот раз он сразу входит внутрь. Ариэлла ожидает его в одежде. Имрам хмурится, ведь в какой-то степени он надеялся и одновременно страшился, что Ариэлла не выполнит его поручения по поводу одежды.

– Господин, – присаживаясь в элегантном реверансе и склонив голову, приветствует Имрама Ариэлла.

– Меня какое-то время не будет, – говорит он.

Девушка тут же вскидывает взгляд зелёных глаз.

– Я вас снова чем-то разгневала? – спрашивает она, нервно заламывая пальцы.

Она так старается ему угодить.

– Нет. Ты ни при чём. У меня задание от Герхарда.

– И ты обязан идти, – с сожалением произносит Ариэлла.

И в этот момент Имрам задумывается, что не так уж он и обязан. Если откинуть некие аспекты его жизни и правил, которых он сам себе напридумывал, то он вполне может и не выполнять указание Герхарда. Но он не такой. Не в натуре Имрама идти на попятную, бросать братьев.

– Да, – отвечает он и решает узнать у столь прекрасной нимфы один момент. – Ты переживаешь за меня?

– Конечно, – с жаром отвечает Ариэлла.

– Потому что тебя так учили.

Сказав это, Имрам испытывает какой-то дискомфорт в районе груди. Это так неприятно, словно он съел что-то испорченное.

Глаза Ариэллы превращаются в два огромных блюдца. Она так открыто смотрит на Имрама, что тому хочется отвернуться, но он этого не делает. Всё с той же болью в груди ждёт ответа. Ангел желает, чтобы чувства Ариэллы, в которые он постепенно начинает верить, были правдой.

– Нет. Мне говорили, что мужчина или же мужчины будут делать со мной, и как я должна вести себя при этом. Вы же не позволяете себе даже дурного слова в мою сторону.

– Понятно, – говорит Имрам и идёт в сторону комнаты, где лежит его оружие. Совсем не это он хотел услышать.

– Господин? – окликает его Ариэлла.

Он оборачивается к ней и впервые замечает на щеках девушки алый румянец. В основном этим страдал он, но она – никогда.

– Вы мне, – начинает она и изо всех сил старается не отвести взгляда от золотых глаз ангела. – Действительно нравитесь.

Имрам не находит ничего лучше, как кивнуть, мол, да, хорошо, я рад, что нравлюсь тебе. Он уходит в комнату, точнее, сбегает. Ангел услышал то, чего так желал, и теперь не знает, что делать с этим знанием. И никто не отрицает того факта, что Ариэлла могла и солгать.

Пока Имрам собирает нужные мечи и кинжалы, он думает о том, что это оружие всего лишь жалкая копия того, что покоится в разломе. Разглядывает ангельскую сталь, точнее, бывшие доспехи ангелов, которые были перелиты в оружие. Этот меч способен отрубить голову демону, но не убить его. А вот оружие, которое скинули в адский огонь, было святым. Каждый клинок имеет своё имя и силу независимо от того, кто держит его в руках. И им не нужно рубить головы. Достаточно сильного ранения, и тогда потусторонний погибнет. Навсегда прекратит своё существование. Он не попадёт ни в ад, ни в сады. Он не переродится и не будет для него никакого второго шанса. Только пустота.

Имрам отбрасывает мысли в сторону и направляется на выход. Ариэлла ожидает его у самых дверей.

– Прощай, – шепчет она, едва сдерживая слёзы.

Имрам кивает, но на пороге останавливается. Что, если он приведёт Потомка к разлому, и она всё же откроет его? Имрам может погибнуть там, так и не попробовав самого сладкого людского греха. Ангел поворачивается к Ариэлле и протягивает ей руку ладонью вверх. Она слегка рассеяно, но всё же вкладывает пальцы в ладонь.

– Поцелуй меня, – просит ангел.

Он хочет добавить, чтобы она поцеловала его, только если сама этого желает. Имрам не хочет, чтобы его первый, а, возможно, и единственный опыт в поцелуях был насильственным. Но Имрам не успевает сказать ни единого слова, Ариэлла привстаёт на цыпочки и касается его губ своими.

Одно лёгкое касание, но Имрам вздрагивает. Ариэлла опускает его руку и берёт лицо ангела в ладони. Слегка отстраняется и шепчет ему в губы.

– Закройте глаза, мой господин.

Она говорит это таким сладким голосом, что Имрам готов сделать всё, что только она попросит. Он прикрывает глаза и попадает в мир ласки и безумия. У ангела впервые за вечность кружится голова. Никакие удары булавой по шлему не сравнятся с этой потерей себя в пространстве и времени. Оружие, которое он так тщательно собирал, падает на пол, но ангел даже не слышит грохота. Ариэлла снова немного отстраняется.

– Повторяйте за мной, мой господин.

В голове Имрама проскальзывает мысль, что, если Ариэлла ещё раз скажет "мой господин", то Имрам сойдёт с ума от желания.

Ангел не понимает, каким образом, но его руки оказываются на талии Ариэллы и с каждым движением губ, он прижимает её всё сильнее и сильнее к своему телу.

Имрам оказывается хорошим учеником и Ариэлла полностью отдаёт ему бразды правления. Он нежно, но в то же время страстно целует свою рабыню, с её губ срывается стон наслаждения, о котором она не могла и мечтать. Её могли подарить кому-нибудь отвратительному ангелу или демону, но перед ней добрый и искренний господин, который не желает ей зла.

Услышав стон Ариэллы, Имрам отстраняется и тяжело дыша смотрит в подёрнутые дымкой зелёные глаза. В одно мгновение его разрывают два желания. Одно – продолжить начатое, он знает, что поцелуй – это всего лишь малая доля удовольствия, его страшит то, что должно последовать дальше. А второе желание – бежать отсюда куда глаза глядят.

Имрам злится. И на себя, и на Ариэллу. Она – искушение, которого в его жизни не должно было быть. Приятное и отвратительное одновременно.

– Господин, – начинает Ариэлла, увидев досаду на лице Имрама.

– Ни слова больше!

Ариэлла вздрагивает от его вскрика, которого он сам не ожидал от себя услышать. Большую часть своего существования Имрам был собран и уверен в каждом своём шаге, а сейчас его жизнь превратилась в минное поле. Один неверный шаг и всё взлетит на воздух.

Имрам уходит, собрав с пола всего лишь половину необходимого. Он зло шагает к яблоневому саду. Именно там назначена встреча. Ариэлла тем временем садится на пол и, прикасаясь к золотым завиткам на оружии, вспоминает глаза Имрама, которые смотрели на неё с желанием в одно мгновение и с ненавистью в другое.

В закате солнца пять ангелов и один Потомок Проклятой взмывают в небо,