У нее по-прежнему не было никаких известий от Люка.

Бум жил в старом прямоугольном домишке на краю хлопкового поля в сотни акров, которое возделывали последние два поколения его семьи. Он не выходил несколько минут, несмотря на то что Квин колотил в его осевшую дверь. Затем появился в длинной старомодной ночной рубахе, почесывая задницу.

– Сукин ты сын.

– Собирайся.

– Куда мы едем?

– Я сказал: собирайся.

– Я еще не проснулся.

– Доспишь по дороге.

Квин уже шагал к своей машине. В поле пожухлые стебли хлопчатника терлись друг о друга на ветру. Трактор Бума стоял под покосившейся крышей сарая.

– Куда мы едем?! – крикнул Бум из дверного проема.

– На охоту, – пояснил Квин.

– Чушь.

– Мне нужна твоя помощь.

– Не возражаешь, если я сначала надену штаны?

– Желательно.

Они поехали на север через центр Картажа, где не было ничего, кроме бездействовавшего универмага, прогнившего здания, бывшего когда-то почтой, и проржавевшего металлического ангара, в котором размещалась добровольная пожарная команда. С невероятным проворством Бум одной рукой набил патронами крупнокалиберный револьвер Квина «кольт-анаконда», затем зарядил охотничье ружье, которое Квин обнаружил в своем тайнике.

– Сколько у нас оружия?

– Я взял старое ружье 308-го калибра и мой револьвер 45-го калибра. Ты сможешь взять свою винтовку?

– Конечно. Но у тебя есть план?

– Просто хочу осмотреть одно место, и все, – объяснил Квин. – Я обещал.

– Зачем к тебе приходила Анна Ли?

– Упрекать меня.

– Это лучшее, что можно делать ночью, – усмехнулся Бум. – Но скоро взойдет солнце.

– Моя забота.

– Чем я могу быть полезен?

– Надо, чтобы ты прикрыл меня.

– Разумеется, – согласился Бум, доставая из кармана своего клетчатого красно-черного пальто сигарету. Он вставил ее в рот и полез за зажигалкой. – Я тебя прикрою. Эта пушка 44-го калибра весьма эффективна. Думаю, я с ней справлюсь.

– Эти люди живут на земле мистера Дэниэльса, – пояснил Квин, закладывая крутой вираж влево, к окружной дороге № 29.

– Мистер Дэниэльс давно умер, – напомнил Бум, закуривая от зажигалки сигарету. – Его дети разделили землю и разбазарили ее.

– Говри ее купил?

– Не знаю, кто ее владелец. Вдоль той просеки его люди разместили много трейлеров. Поставили знаки и прочую дрянь. Надо идти пешком, чтобы спуститься туда.

– Далеко?

– Не знаю. Думаю, не меньше мили. Я не часто их посещаю.

– Почему?

– Они поставили знак с предупреждением, что не любят цветных. Понимаешь?

– Да, я видел этот знак. – У Квина в пепельнице оставалось полсигары. Он взял окурок и чиркнул зажигалкой. – Прекрасно.

– Как ты узнал, что Люк здесь?

– Я видел беременную девушку с Говри на автостанции. Она на мели и, думаю, водит компанию с его людьми.

– Может, ты ищешь повод ее увидеть?

– Может.

– Хороший повод.

Квин выехал на окружную дорогу № 29. Погасил огни и стал двигаться к подножию холма. Обнаружил небольшую поляну и припарковался за зарослями кустов бирючины и отмершей кудзу.

– Люк, может, еще принимает роды.

– Конечно.

– Ты хочешь, чтобы я смотрел на это?

– Тебе вовсе не нужно туда идти.

– Мы друзья, черт возьми, или кто?

Рейнджеры всегда гордились своей выучкой действовать в условиях леса. Хотя Квин участвовал исключительно в операциях, проводившихся в пустынной местности или горах, за годы подготовки в форте Беннинг он тем не менее научился двигаться в чаще леса ночью. Инструкторы гоняли его чуть ли не до изнеможения. Он совершал броски сам или со своим взводом столько раз, что мог двигаться вслепую, не задевая ни одного сучка или веточки, от дерева к дереву. Всегда вперед и вперед, к цели. СТОП. СМОТРИ. СЛУШАЙ. ОБОНЯЙ. Рейнджер проделывает это тысячу, миллион раз. Это настолько входит в привычку, что незаметно подкрасться к людям или лагерю ему становится так же легко, как дышать.

Позади него Бум мог показаться слоном, крушащим все вокруг, но Квин ни на секунду не усомнился, что их никто не услышит. Когда они приблизятся, Квин выберет удобную позицию. Ему не приходило в голову спросить Бума, не повредит ли меткости его стрельбы отсутствие одной руки.

Квин знал, что в случае опасности Бум и одной рукой уложит половину этих ублюдков из своего ружья с патронами 44-го калибра.

Они следовали по просеке, прошли добрую сотню ярдов по оленьей тропе сквозь кусты и заросли. Большинство деревьев представляли собой вновь посаженные сосны, настил из ржавых игл под ногами был мягким, как ковер. Квин остановился, когда они заметили побитые трейлеры, и поманил Бума. Он указал на низко росший сук, на который Бум мог опереть ружье и выбирать мишени, которые сочтет нужными.

Сам Квин, с ружьем 308-го калибра на ремне за спиной и с револьвером у пояса, должен был спуститься по размытому склону в овраг, тянущийся до Чертовой речки.

Бум подмигнул ему и занял позицию. Он отрывался.

Время приблизилось к 5.30.

– Мне просто смотреть? – шепнул Бум.

– Страхуй меня, – ответил Квин с улыбкой.

Слабая заря осветила с востока неподвижные трейлеры. Ни огней, ни движения. Квин слышал лишь слабое гудение генераторов в ветхом сарае, тесно прижавшемся к холмам. Жестяную крышу украшал мятежный флаг. Квин двигался краем леса, подобно оленю, обходя поляну и осматривая местность.

Дверь одного трейлера открылась. Из нее, шаркая ногами, вышел старик, помочился и прошел в другой трейлер, захлопнув за собой дверь. Из покосившегося сарая появилась девчонка лет четырнадцати, в желтом свитере не по размеру и шортах. Она держала в руках портативный компьютер.

Девочка выкурила и затушила сигарету, перед тем как направиться по длинной тропе к другому трейлеру возле импровизированной парковки, где стояли подержанный черный «камаро», голубой «мицубиси» и красный «эль-камино» отца Говри. Ассорти из побитых грузовиков и изящных спортивных легковых автомобилей.

Квин снова проверил время, не из необходимости, но по привычке, выработанной военной подготовкой. Учету всегда подлежат также численный состав, активность, расположение, обмундирование, характер местности, вооружение, оснащение.

Четверо мужчин вышли из трейлера. Все с бритой головой. Двое были одеты в куртки из камуфляжной ткани, еще один носил шерстяной свитер, а последний – футболку-безрукавку. Это были те самые парни, которые хотели угнать скот его дяди для Джонни Стэга. Они не были вооружены, но Квин понимал, что оружие могло храниться в трейлерах или сарае.