– Она уже состоялась. Вчера. Роман остолбенел.

– Понятно, - наконец сказал он. На миг холеное лицо исказилось, став почти безобразным, но это выражение быстро исчезло. Он надел вторую перчатку и заговорил уже обычным, насмешливо-непринужденным тоном: - У тебя была свадьба, а ты даже не удосужился меня пригласить? Очень дурно с твоей стороны! Видно, ты никогда не слыхал истории о злой фее, которую не пригласили на семейное торжество, и в отместку она натворила немало бед.

Тонкая улыбка кузена, как обычно, вызвала у Анатоля неясное беспокойство. Одной из самых неприятных черт Романа было то, что никто не мог с уверенностью сказать, шутит он или говорит серьезно.

– Я не приглашал никаких фей, ни злых, ни добрых, - угрюмо ответил Анатоль. - Это сугубо личное дело.

– Как это на тебя похоже! - покачал головой Роман. И отступил, на миг потеряв показное безразличие. - Ты должен был, по крайней мере, сообщить мне, что женишься.

– Вот уж не думал, что обязан перед тобой отчитываться.

– Не обязан, но ты же знаешь, что я… - Роман оборвал фразу, и Анатоль докончил за него:

– Ты всегда считал себя моим наследником.

– Признаться, да.

– Довольно глупо с твоей стороны.

– Возможно.

– Неужели ты всерьез рассчитываешь унаследовать замок Ледж? Мы одного возраста. Почему ты решил, что переживешь меня?

– Человек может питать надежду, не так ли? - проговорил Роман с мягкой улыбкой, но глаза его оставались холодными и злыми.

Анатоль не был потрясен. Он давно знал, что Роман желает его смерти, более того - и сам порой испытывал к кузену то же чувство. По воле случая они родились в один день и в один час - и ненавидели друг друга чуть ли не с колыбели.

Возможно, потому, что были слишком разными. Роман с его лощеными манерами и элегантностью принадлежал к миру салонов и бальных залов, в то время как Анатоль признавал лишь конюшни, дикие скалы да вересковые пустоши.

Или потому, что Роман оказался одним из немногих Сентледжей, кого не коснулось родовое проклятие. Он не обладал никакими необычными способностями, чему Анатоль всегда люто завидовал.

А может, причина его нелюбви к кузену коренилась в чем-то гораздо более простом. Например… в дверях. Двери библиотеки, гостиной, кабинета, которые оставались закрытыми для Анатоля, приветливо распахивались перед Романом.

Прогнав неприятные воспоминания, Анатоль с каменным лицом проговорил:

– Жаль тебя разочаровывать, но я намерен прожить долгую жизнь и оставить после себя много сильных и здоровых сыновей.

– Наверное, так и будет, -вздохнул Роман, смерив неприязненным взглядом мощную фигуру Анатоля. - Хотя, должен признаться, я не верил, что ты когда-нибудь женишься.

– То есть ты думал, что ни одна женщина не захочет пойти за меня?

– Ну, такой супруг испугает кого угодно, братец! Правда, вы считаете, что для каждого Сентледжа можно найти идеальную пару. Я полагаю, ты не обошелся без услуг Искателя Невест?

– Да, - ответил Анатоль, предчувствуя насмешку.

Губы Романа и вправду искривились в презрительной улыбке.

– Я считал, что ты все-таки умнее. Вот у меня хватает здравого смысла не обращать внимания на дурацкие семейные заветы. Неужели ты и впрямь доверил поиски своей жены выжившему из ума полуслепому старику?

– Фитцледж до сих пор превосходит умом многих моих знакомых, да и зрение у него хоть куда, особенно в Очках.

– Надеюсь, он не забыл их дома, когда отправился искать тебе жену? Кстати, где он ее нашел?

– В Лондоне.

– В Лондоне? - удивился Роман. - Вот так сюрприз! Тебе более пристало бы коротать свой век с одной из местных амазонок. А кто она такая?

Анатолю не хотелось говорить с кузеном о Медлин, но Роман без труда мог узнать все и сам.

– Ее имя Медлин Бертон.

– Одна из дочерей достопочтенного Гордона Бертона?

– Кажется, да.

– Хорошая кровь. Старик приходится троюродным братом графу Крофтсмурскому. Правда, эта ветвь семейства всегда отличалась мотовством. И вечно сидит в долгах. Не думаю, чтобы за невестой дали хорошее приданое.

Анатоль подозрительно прищурился.

– Откуда ты так хорошо осведомлен о семье моей жены?

Роман расхохотался:

– Дорогой мой кузен! В отличие от тебя, я не похоронил свою жизнь в Корнуолле. Я часто бываю в Лондоне и выезжаю в свет. Правда, твою Медлин я что-то не припомню. Что она за существо?

– Женщина.

– Об этом я и сам мог бы догадаться. Я имею в виду - какая она? Хорошенькая? Красавица?

Отчего- то эти вопросы вызвали у Анатоля неприятное беспокойство.

– Она вполне приемлема.

– Вполне приемлема? - снова рассмеялся Роман. - А где же страсть, которую должны питать друг к другу Сентледж и его выбранная невеста? Я также удивлен, что молодая супруга так быстро отпустила тебя. Согласно вашим преданиям, она должна бы молить тебя о новых и новых ласках.

«Вот уж вряд ли», - подумал Анатоль, тем более что супруга мирно спала и даже не заметила, что он уехал. На него нахлынули непрошеные воспоминания.

«Это было совсем не так плохо»,- Анатоль с раздражением понял, что краснеет, и это не укрылось от острых глаз его кузена.

С поддельным участием Роман проговорил:

– Надеюсь, пока не произошло ничего непоправимого? Не может быть, чтобы Фитцледж снабдил тебя не той женщиной. Трудно поверить, что даже Искатель Невест может совершить ужасную ошибку!

– Он не ошибся.

– Конечно, нет, - произнес Роман с фальшивым участием, хотя Анатолю и без того уже хотелось свернуть ему шею. - Но, может быть, - просто так, на всякий случай, - тебе следует повременить с этой маленькой церемонией вручения меча… а также души у сердца… на веки вечные?

Анатоль еще гуще залился краской.

– Бог ты мой! Ты уже это сделал. - На лице Романа появилась жестокая усмешка. - Скажи-ка, не думал ты предложить ей цветы?

Стрела попала в цель, и Анатоль отшатнулся. В этот миг он понял истинную причину своей неприязни к Роману: тот пользовался отголосками дара Сентледжей, чтобы найти самое уязвимое место в душе человека, место, куда можно предательски всадить кинжал и сладострастно поворачивать его в ране.

Анатоль напрягся - он не собирался хвататься за шпагу, хотел лишь прижать руку ко лбу и расправиться с Романом иным, куда более страшным образом. Только Роман мог толкнуть его на подобное… и удерживала Анатоля лишь мысль, что Роман получит особое извращенное удовольствие, если заставит его перейти грань.

Он отвернулся от кузена, глядя туда, где у подножия холма пасся жеребец, ухитрившись найти на берегу пару стебельков чахлой травы. Только полностью овладев собой, Анатоль снова повернулся к Роману.