– Сегодня утром заходил мистер Фитцледж и сказал, что вы позволили нанять для меня девушку.

– Девушку! - возопил Анатоль. - Одну! Я вовсе не собирался наводнять свой дом женщинами!

– По-моему, пять женщин довольно трудно назвать наводнением, - с негодованием возразила Медлин. - Я думала только…

– Знаю, что вы думали! То же самое думают все женщины от начала времен! Если вы заполучили мужа, стало быть, можно врываться в его дом и переворачивать все вверх дном?

– Я полагала, что это и мой дом тоже. - Медлин не добавила, что надеялась на совсем другой ответ.

Когда она впервые появилась в замке, Анатоль счел ее никчемным созданием. Ей хотелось показать, какой разумной и дельной хозяйкой она может быть… и Медлин втайне надеялась, что он будет гордиться такой женой.

– Хорошо, - проговорила Медлин, проглотив застрявший в горле комок. - Сейчас я вернусь в дом и развешу на прежних местах всю паутину.

Взметнулся вихрь юбок. Держа перед собой букет, девушка быстро зашагала по тропинке, подстегиваемая оскорбленной гордостью.

– Медлин, подождите!

Не обращая внимания на оклик, она продолжала идти, но Анатоль в два прыжка нагнал ее, схватил за плечо. Медлин оставалось лишь повернуться и посмотреть ему в глаза.

Лицо его смягчилось, и, судорожно облизнув губы, он наконец сказал:

– Простите меня.

Извинение было не самое красноречивое, но, безусловно, искреннее. И многого стоившее тому, кто его произнес.

– Просто вы меня все время удивляете, - продолжал Анатоль. - С самого начала. Я к этому не привык.

Он сжал руку Медлин, и она, наконец, увидела в своем супруге человека, который прошлой ночью вел ее к постели. Доброту. Нежность.

Медлин затаила дыхание, ожидая, что за этим последует более теплое приветствие. Он хотел поцеловать ее - Медлин видела это в его удивительных глазах, способных притянуть ее в объятия одной силой взгляда. Она нерешительно шагнула к мужу, но в этот миг его взгляд погас. Анатоль опустил глаза и разжал руку, оставив Медлин в полном смятении.

– Почему вы здесь одна? Что вы делаете? - настойчиво спросил Анатоль.

Медлин не сразу вспомнила, зачем пришла в сад. Она была так уверена, что Анатоль ее поцелует, что даже приоткрыла губы. Преодолев смущение, она, наконец, ответила:

– Просто гуляю. В этом саду есть что-то волшебное.

И с готовностью протянула ему цветы. Анатоль глянул на букет так, словно Медлин предлагала ему кубок с ядом.

Смутившись еще сильнее, девушка отдернула руку.

– Никогда не видела, чтобы цветы цвели так пышно в это время года.

– Вам не следовало так поступать. Это опасно.

– Собирать цветы?

– Нет, - коротко бросил Анатоль. - Бродить по саду. Дорожки обрываются вниз, на скалы. Я не хочу, чтобы вы бывали здесь одна.

– Хорошо, - неохотно согласилась Медлин, хотя ей очень хотелось возразить, что она не глупое дитя и не фарфоровая кукла, которую надо хранить на полке за стеклянной дверцей.

Что- то в лице Анатоля вынудило ее смолчать. Отойдя от Медлин, он прислонился к дереву и устремил отрешенный взгляд на тропу, которая, по его словам, обрывалась в море. Медлин заметила, как осунулось его лицо, разглядела глубокие морщины, которых прежде не видела.

Ей казалось, что Анатоль - один из тех железных мужчин, которые могут провести несколько дней в седле без малейших признаков усталости. Почему же сейчас у него такой изможденный вид?

Когда Медлин решилась задать этот вопрос, она получила краткий и уклончивый ответ:

– Обычные проблемы с земельной собственностью. Ничего интересного.

Медлин, однако, видела, как сильно Анатоль встревожен, и ей вдруг захотелось погладить его по щеке, сказать, что все будет хорошо. Вот только она знала, что у мужа нет ни малейшего желания делиться с нею своими горестями.

В груди Медлин всколыхнулась щемящая тоска. Ей казалось, что после брачной ночи муж не должен был держаться так отчужденно. И все же гордый разворот плеч и замкнутое лицо Анатоля говорили яснее слов, что он намерен справляться со своими бедами без се помощи. Отойдя от дерева, он сказал:

– Что касается женщин из деревни, можете пользоваться их услугами и делать в доме все, что хотите. Только не трогайте мой кабинет.

– Как вам будет угодно, милорд, - пробормотала Медлин, стараясь скрыть разочарование. - Нам и без того будет, чем заняться. Остаются еще спальни и все старое крыло замка. Уверена, там накопилось столько пыли…

– Нет! - воскликнул Анатоль так неистово, что Медлин от удивления приоткрыла рот. - Вы и близко не подойдете к старому крылу. Поняли? - с яростью в голосе проговорил он.

– Но почему? Я всегда интересовалась историей и с нетерпением ждала, что…

– Нет! Решительно запрещаю!

Этот непререкаемый тон переполнил чашу терпения Медлин. Она так старалась проявить понимание и сочувствие, но Анатоль обладал удивительной способностью сводить все ее усилия на нет.

– Сэр, я вас не понимаю, - оскорблено проговорила она. - Сначала вы запретили мне находиться в библиотеке, потом в саду и, наконец, в самом замке. Кто я? Ваша жена или пленница?

– Я привык, чтобы мои приказания выполнялись беспрекословно.

– А я не привыкла подчиняться неразумным приказаниям, сэр.

– Я хочу, чтобы вы были в безопасности. Что же тут неразумного? В старом крыле грязно, пыльно, там полно… пауков.

– Я не боюсь пауков. Остается лишь мне думать, что у вашего запрета есть другие причины. Что вы там прячете? Вторую жену?

Это была шутка, но на лице Анатоля мелькнула нешуточная тревога.

– Я ничего там не прячу, - сказал он. - Если уж так хотите осмотреть ту часть замка, я когда-нибудь сам отведу вас туда.

– Когда?

На скулах Анатоля заиграли желваки.

– Когда?… Через год и один день со дня нашей свадьбы.

– Похоже на детскую сказку.

– Но вы же именно это здесь и искали, верно? - фыркнул Анатоль. - Сказку.

Это напоминание о портрете хлестнуло Медлин, словно удар бича, - она-то считала, что все забыто. Наверное, она не так уж много узнала о мужчинах… По крайней мере, об этом мужчине.

Подняв глаза на Анатоля, девушка со спокойным достоинством проговорила:

– Возможно, я и приехала к вам, полная радужных надежд, но вы, сэр, очень быстро меня от них избавили.

Потом подобрала юбки и поскорее направилась в дом, пока буря оскорбленных чувств, бушевавшая в ее груди, не успела разразиться обычными слезами.

На этот раз Анатоль не пытался ее удержать. Ему до боли хотелось стиснуть ее в объятиях, осыпать поцелуями, отнести в постель и забыться в любви. Как и должен был поступить мужчина со своей женой, как поступил бы он сам, если бы между ним и Медлин не стояла преграда недосказанности.