Почему она чувствует себя такой виноватой, нарушая строгий запрет Анатоля? Как будто собирается его предать. Ей бы не пришлось пускаться на хитрости, если бы этот человек не вел себя столь неразумно.

После столкновения в саду между ними не исчезало подспудное напряжение. Прошлой ночью Медлин долго лежала в постели без сна, ожидая, что он придет просить прощения, объяснит, наконец, свое странное поведение. Надеялась она и на нечто другое… но дверь между спальнями так и осталась запертой.

Медлин с горечью думала, что хотя Анатоль и вручил ей меч с кристаллом во время того странного обряда, но душу и сердце оставил при себе. Она понимала его не лучше, чем в тот день, когда они встретились впервые.

Запретить ей входить в старую часть замка, пока не минет год и один день! Какой нелепый запрет! И что там может быть такого, чего ей нельзя видеть?

Скелеты людей, убитых Анатолем в приступе ярости? Груды награбленного добра? Пленники, прикованные цепями к стенам? Или что-нибудь похуже?

Медлин мысленно попеняла себя за не в меру разыгравшееся воображение. Скорее всего, ее ждет именно то, о чем говорил Анатоль: старая рухлядь и полчища пауков. А запрет - просто-напросто одна из сентледжских странностей. Как, например, вера Анатоля в то, что его мать так рано умерла, потому что не была выбранной невестой.

Медлин, однако, никогда не верила в приметы, предсказания и прочие предрассудки - и не собиралась верить теперь. Разум и логика способны разрешить любые загадки, в том числе и загадку Анатоля Сентледжа.

И все же, когда девушка подошла к заветной двери, по спине у нее пробежал холодок. Воздух вдруг стал, словно гуще и тяжелее, и за массивной дверью что-то прошуршало - то ли шаги, то ли шорох дождя.

Медлин задрожала, и ей отчаянно захотелось, подобрав юбки, пуститься наутек. Усилием воли она подавила это глупое желание, глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и вставила ключ в замочную скважину.

– Медлин!

Голос Анатоля прозвучал за спиной, точно гром. Девушка испуганно вскрикнула и едва не выронила ключ. Сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Кое-как взяв себя в руки, она медленно обернулась.

Анатоль стоял там, где раньше были лишь тени и сумрак, стоял словно призрак, и вспышки молний высвечивали белую рубашку, черные, мокрые от дождя волосы, твердую линию подбородка.

– Анатоль, вы… вы уже дома? - проговорила Медлин, надеясь, что в ее голосе незаметна дрожь. Присутствия духа хватило ей лишь на то, чтобы вынуть ключ и спрятать его в складках юбки.

– Что вы здесь делаете? - спокойно спросил он. Слишком спокойно, чтобы это не было похоже на внезапное затишье перед жестокой бурей. Когда Анатоль двинулся к Медлин, она попятилась, но далеко отступать было некуда - она уже уперлась спиной в дверь.

– Я… я… - забормотала она - и вдруг ощутила отвращение к себе. Она ведет себя как школьница, застигнутая на месте преступления!

Медлин выпрямилась и отошла от двери.

– Думаю, вы и так это знаете. Анатоль без единого слова протянул руку. После минутного колебания Медлин, потупившись, вложила ключ в его ладонь. Она чувствовала себя мышью, которая дернула за ус могучего льва и теперь затаилась в ожидании свирепого рыка.

Анатоль. приподнял ее подбородок, вынудив взглянуть себе в лицо, однако Медлин не увидела в его глазах гнева - только печаль и усталость. Медлин никогда не видела его таким спокойным, и это еще больше встревожило ее. Пожалуй, она предпочла бы львиный рык.

– Вы читали греческие мифы? - спросил Анатоль.

– Что? - не поняла Медлин.

– Греческий миф об Амуре и Психее. Вы его знаете?

Медлин не верила своим ушам. Грозный воин поймал ее на обмане - и заводит речь о мифологии?

– Да, - настороженно ответила она. - Амур и Психея… Царская дочь Психея взяла в мужья загадочного чужеземца, который обещал ей все, чего она только пожелает… но с одним условием. Она никогда не должна была видеть лица своего супруга. Однако… - Медлин неловко смолкла, поняв, куда клонит муж.

Анатоль продолжил за нее:

– Однажды ночью любопытство и страх победили. Опасаясь, что взяла в мужья чудовище. Психея вооружилась кинжалом, взяла светильник и прокралась в спальню мужа, чтобы увидеть лицо спящего.

Медлин вздернула подбородок.

– И увидела, что ее муж не кто иной, как Амур, прекраснейший из бессмертных богов.

– Но поскольку Психея нарушила условие, она его потеряла.

– Зато после многих страданий вернула мужа, и сама стала богиней, - сказала Медлин с торжествующей улыбкой. - У этой истории счастливый конец.

– Но скольких несчастий можно было бы избегнуть, если бы Психея доверяла мужу и слушалась его!

– Да, но как она могла ему доверять?… То есть, как я могу вам доверять, если вы все время что-то скрываете. Я имею в виду… - Она смущенно умолкла.

Между ней и Анатолем тоже стояла тайна - как между Амуром и Психеей… Вот только Медлин боялась, что ее собственная история, в отличие от греческого мифа, завершится не столь благополучно.

– Это просто древняя сказка, - пробормотала она.

– Я тоже так подумал, когда услышал ее от Фитцледжа, но теперь в этом не уверен. - Анатоль говорил так спокойно и серьезно, что Медлин затаила дыхание. - Вчера я вел себя очень грубо, но, Медлин, сейчас я не могу вам всего объяснить. Могу лишь надеяться, что вы станете мне доверять. Поверьте, я никогда не сделал бы ничего, что могло бы вам повредить.

Он положил руки на плечи Медлин и повернул ее лицом к двери.

– Вы видели фреску над входом?

– Еще бы! - Адский дракон, казалось, не сводил с Медлин злобного взгляда.

– Это копия изображения на гербе Сентледжей. А слова внизу вы заметили?

– Нет.- Медлин привстала на цыпочки. В галерее было почти темно, но она все же смогла разобрать латинскую фразу и неуверенно перевела: - «Обладающий великой силой… должен… должен пользоваться ею мудро».

– Это наш семейный девиз. А теперь и ваш.

– Но я не обладаю никакой силой.

– Обладаете, миледи, и гораздо большей, чем можете себе представить. - Анатоль развернул ее к себе. - Решение в ваших руках. Разумеется, я не могу и не хочу следить за каждым вашим шагом. Дайте мне слово чести, что будете держаться подальше от старого крыла замка.

Теперь Медлин была более, чем когда-либо, уверена, что у ее мужа есть какая-то тайна. Дверь и то, что лежало за нею, казались еще более интригующими, манящими. Но Анатоль смотрел на нее выжидающе, смотрел так, словно она, Медлин, держала в руках его судьбу.

– Хорошо, - наконец проговорила она. - Надеюсь только, что мне не придется клясться на крови.

Впервые за все время губы Анатоля дрогнули в подобии улыбки.