— Граждане помои! Просьба не разбредаться. Скоро будет презентация и клуб интересных встреч с бульдозером.

Однако сошедшие на берег пакеты, бутылки, рвань, а также электролампочки, газеты и журналы заплясали на ветру, стали метаться и (некоторые), понимая ситуацию, вышли в открытое море.

— Ну, блин, шуки, мы шпашлишь! — радостно кричал презерватив б/у соседним бутылкам и банкам, но тут его встретили в волнах другие моряки, бывшие презервативы, видно, старослужащие, и спросили:

— Ну ты, как там наши сыграли?

И тут новенький ответил быстро, хотя и отплевываясь:

— Прошрали, ёп.

— Чо-чо? — не поняли деды-презервативы. — Чо трешь? Замочим тебя, ты.

— Да в горле перешохло, — сказал презер-салага. — Шичаш покашляю.

И тут старослужащие по второму году, презеры бу, его все-таки замочили.

Оказалось, в море это вещь обычная, так встречают всех: мочат.

Как-то резиновая подошва заплыла в глубину, села на песок в компанию к морским огурцам и затянула старинную русскую народную песню «Кот кота ниже живота». При этом она притопывала и гнала волну. Морские огурцы всполошились и спрятали глазки. Медуза приготовилась всплыть. Подошва, сама не своя, становилась то на носок, то на пятку, а то и вообще скакала ребром.

Следуя мимо, рыба господин Собака спросил:

— С какого переполоха танцы?

Подошва ответила:

— А что я вытворяла на дискотеках! И никогда одна! Какая мы были пара! Песню знаете «Две подошвы за стеной»?

Господин рыба Собака вдруг позеленел и спросил:

— У меня кусок колбасы был, кто ее увел, козлы?

Окурок ответил:

— Я если и хожу куда, то только с медузой.

Медуза тут же села за компьютер и написала бойфренду К. письмо:

«Тут меня одна @ приглашает завтра на дискотеку в ночную библиотеку. Боюсь, что от скуки pom.ru».

Бойфренд сдавал вступительные экзамены в училище международных отношений на факультет хакерства и временно не танцевал.

Однажды произошла встреча: мусоровоз по кличке «Салатница» стоял на берегу и загорал, а окурок тем временем сошел на тот же берег, покинув морские волны.

И вдруг Салатница услышал окуркин вопрос:

— Как из единицы интеграл?

Мусоровоз не поверил своим ушам.

Отдаленно он слыхал это слово «интеграл», то ли по радио, а то ли шофер так матерился. Во всяком случае, это было давно. Как из единицы интеграл, вот это да.

— Чо? — откликнулся мусоровоз Салатница.

— Как «Зенит» сыграл? — повторил окурок.

В это же время, привлеченный солнцем и морем, из мусоровоза стал выбираться народ: пакеты, банки, битые расчески, шелуха, вылез даже противогаз времен второй мировой войны, затряс хоботом и высморкался.

— Как всегда, — задумчиво ответил мусоровоз. — Три-ноль в нашу пользу.

Окурок сказал:

— А, — и снова ушел в море, утянутый мелким прибоем, закачался на волне и поднырнул.

Противогаз же увидел на поверхности медузу и затрубил:

— Каска, каска! Боевая подруга! Погоны, портянки, кальсоны! Взвод, к газовой атаке товсь! Ах ты каска! Я никогда на тебя не мог налезть! Неспетая песня!

Медуза с испугу нырнула и тут же опустилась к морским огурцам, а окурок сверху все спрашивал:

— Он че, слон? Глаза большие, а сам без ушей.

А резиновая подошва, проплывавшая мимо, отвечала:

— Салатница, он таких чудных привозит. Я сама, когда ушла из большого футбола, как-то с ним прокатилась. Это просто отстой! Чума, кто там был. Весело ехали, один тазик все пел «я твой, я твой».

Однажды дары моря затеяли конкурс по народной игре в куличики (песка на дне навалом). Особенность конкурса состояла в том, что куличики должны были быть с начинкой. Даров моря явилось много: пять устриц, штук десять мидий (они все время аплодировали), одна усатая креветка и немеряное количество разной мелкой шелупони. Усатая креветка лепила куличики, а шелупонь изображала начинку по условиям конкурса.

Неприятности начались с того, что уже на десятом куличе вся начинка начала расползаться и почесала по своим делам в разные стороны, шевеля ресничками. Только одна инфузория-туфелька закопошилась, не вылезла, и ей-то и была вручена награда, золотая звезда (по виду крышка от бутылки). Не зная куда деваться из-под крышки, туфелька еле слышно заорала, тут мидии опять дружно стали хлопать, подумав, что победительница произнесла речь.

Тарарам поднялся ужасный, туфелька вызвала по мобильнику скорую помощь, выступила в ночном эфире программы «Спаситечки» и в результате действительно прославилась. Усатая креветка выступала с объяснениями и тоже прославилась.

Окурок сказал медузе, которая сидела на дне в компании морских огурцов:

— Мало я ей врезал тогда давно по лбу, этой креветке буденновской.

Морские огурцы даже слегка посторонились.

Однажды медуза участвовала в телевизионном конкурсе «Угадай морковь» и выиграла горелую спичку, третий приз.

Вручение даже снимали для газеты.

Далее неизвестно было, что вообще с этим фантом делать.

Пока что разговорились.

Горелая спичка, спокойно плывя подмышкой у медузы, сказала:

— Я девочка с плеером вечером уши веером! Я любила и была любима, вы это просекаете?

Медуза отвечала так:

— Супер!

Спичка, однако, продолжала:

— Но он теперь уже просто лужа. Был клевый огарок. И ни фитилька, ничего! Сгорел от меня! Я была буквально рядом! Представляешь? Камбэк фак!

Медуза не знала что и посоветовать.

— Но я, — продолжала спичка, — подожгла моим огнем случайно скатерть! Она вся зажглася! При этом я не лесбиянка, учти!

— Ну, — поразилась медуза. Ей было тяжело волочь вертлявую спичку.

— Вообще все сгорело к одной матери, — восхищенно подпрыгнула спичка. — Я тогда плюнула и пошла на телевидение младшим переходящим призом.

— Ага, — откликнулась медуза и подула себе на разгоряченный лоб.

— Может, меня вообще потом присудят катеру, я не знаю. Танкеру.

Так заявила спичка. Потом она легко вздохнула и сказала:

— Так что я с тобой ненадолго. Скоро перейду к кому не знаю. Да, это так. Но не бери в голову.