И тоже лишняя.

Я отвлекаюсь, ища глазами Альнара. Нахожу их с Глорией – и поражаюсь тому, что они сейчас стоят в компашке, которую я бы назвала совсем неприятной. Там Эрчи, несколько его дружков и еще какие-то парни, к парочке из которых брюнетка была благосклонна в прошлом. Глория широко улыбается, а вот Ал молчит – и словно тоже ищет чего-то.

Мы встречаемся взглядами. Его лицо разглаживается, он кивает.

Увы, Рейм замечает это молниеносно.

– Келли, пошли потанцуем.

Конечно же, он предлагает это настойчиво, громко – и перед всеми.

Едва не дергаю плечами. Возвращаю взгляд избраннику. Меня разрывают противоречивые чувства: хочется приклеить к губам улыбку для всех и в то же время послать Рейму что-нибудь испепеляющее.

Нет, конечно, я знала, что танцевать нам придется. И вполне могу это делать. Движениям основных популярных танцев меня обучили еще в обычной школе. Потом я освоила дзаску и каньяр – веселые пляски, которым можно отдаться в каком-нибудь кабаке подальше от Первой Академии. Аристократы их не очень жалуют, перевирают на свой манер, добавляя медленных движений, но большой проблемы нет.

Рейм утягивает меня в центр зала, и на нас снова смотрят.

Мне кажется, даже Илман смотрит. У него вообще удивительная способность следить за людьми – иногда кажется, что он умудряется прижать тебя взглядом ровно в тот момент, когда ты собираешься совершить какую-то глупость. Не знаю, что это – может, военное благословение, но я хочу когда-нибудь научиться так же.

Увы, ректор далеко не единственный.

Дружкам Рейма явно любопытно, не отдавим ли мы друг другу ноги.

Девчонкам с младших курсов всегда интересно посмотреть на парников – и группка таких мечтательниц провожает нас восхищенными взглядами.

Альнар тоже вряд ли отвернулся.

Десятки студентов видят, как наши руки складываются в воздухе. Как Рейм берет меня за талию и по-хозяйски притягивает к себе.

В принципе, мы похожим образом держались друг за друга и на тренировках, но сейчас все как-то иначе.

Потому что это особенное притворство. Мы ловим музыку, двигаемся синхронно в сторону, и каждый шаг отдается в теле. В груди. Движений слишком много: они захватывают, не дают опомниться, и меня со всех сторон атакуют непрошеные ощущения. Напор руки Рейма. То, как наши ладони впечатываются друг в друга. Мазок шелковой юбки по бедрам при широком шаге.

Хуже всего, что танец не медленный, но его можно назвать вполне интимным. Я почти врезаюсь грудью в придурка на развороте.

Взгляд голубых глаз пронзает меня насквозь.

– Как интересно. На свидание с Тео ты это платье побоялась надеть, а на бал со мной решилась. Я польщен.

Он, чтобы меня ифриты сожрали, смотрит на мою грудь. Козел высокородный, ты дашь мне хоть минуту передышки или нет?

– Ну ты же сам сказал, что оно тебя заводит.

Его ладонь вдруг скользит по моей спине – и я понимаю, в чем очевидный минус наряда.

Он слишком открытый. Аристократовы пальцы касаются чувствительной кожи между лопатками – и тело пробирает дрожь.

Я явно не все предусмотрела.

Резко пытаюсь представить на месте руки врага другую. Но не могу. С Альнаром мы танцевали всего несколько раз, слишком давно. Вспоминаю тест, который мы прошли несколько дней назад, – но и тот не помогает.

В касаниях Ала никогда не было этой дерзости, наглости и природной бесцеремонности, доводящей меня до белого каления.

Нужно отрешиться. Я ведь сознательно выбрала платье – мне вообще не привыкать одеваться назло Рейму.

Поначалу я и о внешности собственной много не думала. Невольно опять вспоминаю нашу первую встречу с аристократом – и как он откомментировал мои «растрепанные волосы» и «чернила на пальцах». Как потом надо мной издевался воздушный элементаль, портя и без того не идеальную прическу.

Когда я позже пошла в магический салон – меня там предложили заодно постричь. Вышло не то чтобы дешево, но я немало отдала за избавление от проблемы и согласилась еще потратиться. И мне неожиданно понравилось отражение в зеркале.

Захотелось выглядеть так всегда. Чтобы идиоты вокруг заткнулись – или хотя бы их оскорбления не звучали столь пренебрежительно.

Это чувство – оно очень похоже на то, что я испытывала сегодня.

Наверное, и Рейму сейчас не так уж просто даже танцевать со мной. Делать все, что он делает в последние дни.

Может, я довожу его не меньше.

– Каково это, Рейм? – шепчу я. – Глория ведь права, ты унижаешься ради простушки.

Веду рукой по его шее – и почти запускаю руку в волосы, короткие у затылка.

– Продолжай – и, может, узнаешь, – выдыхает он.

– Эрчи предлагал мне пару добрых слов за то, что я проведу с ним ночь, – делюсь я с «избранником», прижимаясь к нему плотнее. – Мне предлагали «дружбу» за то, что я перед кем-нибудь разденусь. А ты покупаешь мне одежду, заставляешь всех знакомых проявлять ко мне уважение – и все потому, что испугался моих результатов? Знаешь, выглядит печально.

Я подаюсь к нему – пользуясь тем, что пара быстрых танцев уже закончилась и сейчас мы двигаемся неспешно.

Он вдруг пропускает воздух сквозь зубы. Руки сжимаются на моем теле – почти впиваются под ребра. Миг – и Рейм отстраняет меня, словно действительно хочет отодвинуть.

– Тебе не приходит в голову, что я искренен? – Голубые глаза просто сверкают.

Я сбиваюсь с шага.

– Искренен в чем?

– Мы почти идеально прошли первый тест и прекрасно справились со вторым, – говорит он, прожигая меня взглядом. – Мы хорошая пара.

Теперь я замедляюсь уже сознательно – потому что не хочу споткнуться о Рейма и стать посмешищем в глазах всех подряд.

Меня и так словно толкают в стену. «Избранник» останавливается и смотрит на меня – не убирая рук. Пристально, остро, и я вдруг чувствую что-то ненормальное.

Как тогда, после разговора с Илманом.

Может ли он говорить серьезно? Хотя бы частично?

– Тогда это глупо, – шепчу пораженно. – Я не стану твоей избранницей.

– Из-за сопляка, который сейчас тихо беснуется, но не может даже подойти?

– Да при чем здесь он?!

Я возмущаюсь – неожиданно и для самой себя, и для Рейма, без сомнений.

Громче, чем нужно.

«Избранник» прижимает мою руку в собственной груди – возможно, со стороны жест выглядит милым, я не знаю. На его лице мелькает кривая, натянутая улыбка, и он тащит меня в угол.

Здесь явно не лучшее место, чтобы говорить. Но другое искать слишком долго.