И что вот с ними теперь делать?

Просто отпустить посла я тоже не могла — куда он вышел бы, в пустыню? А еще он долго ждал меня здесь вместе с принцем. Очнувшись, он забудет последние полчаса — то есть весь наш разговор, но вот Фарида ай-Сурима вспомнит. Он — свидетель похищения наследника халифата.

…Может, подбросить их обоих в один кабак — как будто они вдвоем напились до поросячьего визга? Осталось решить проблему с их воспоминаниями…

Погруженная в свои мысли, я не заметила, что народ вокруг все прибывал. Из малого зала выходили только я, Керим и Азат с послом на руках. А вот к кладовке подходил уже гарем едва ли не в полном составе.

Довольно бесцеремонно Азат забросил Демьена в кладовую — теперь там рядком лежали грабитель, принц и посол Вербинии. Первый замер неподвижно, сложив на груди руки, и слегка похрапывал. Второй лежал, свернувшись клубочком и положив руку под щеку, и едва слышно посапывал. Третий тут же принялся метаться во сне.

Осторожно протянув руку, я вытащила “засыпательный” артефакт, снова провернула стрелки на полный оборот и сунула “часы” обратно.

— А нормальные люди хранят в кладовках припасы, — меланхолично заметила Джарис.

— А мы — принцев! — обмирая, прошептала Айсылу.

— Ой, да ладно вам, — вмешалась Зарема, пожав плечами. — Отличные припасы, мне нравится! Нил, а можно будет иногда их доставать и…

— Нет! — кажется, одновременно со мной это рявкнули все. Хором.

— Да ну вас! — Зарема обиженно надула губы. — Лейсан присвоила единственного парня, и ни себе, ни людям! А тут такие… припасы! И красавчики все!

Я бросила взгляд за все еще приоткрытую дверь кладовки. И впрямь… красавчики на любой вкус. Все высокие, с отличным телосложением. Нашему грабителю — может быть, лет этак под сорок, темно-каштановые волосы, легкая небритость… Демьен — светловолосый, гладко выбритый, лет двадцати семи-тридцати. И принц Фарид — немного за двадцать, смуглый, с длинными жгуче-черными волосами и короткой темной  бородкой. Эдакий мужской вариант группы “Виа ГРА”.

Хм, а вот интересно, отчего это наша Зарема Азата за парня не считает?

Я нашла его взглядом… и обнаружила, что невольника от Заремы будто бы невзначай отгораживает Тария. Интересно…

— Да вы все спятили! — возопила Сафира, тыча пальцем все в ту же дверь. — Это же принц! Это государственная измена!

— А похищение посла — международный скандал, — все так же индеффирентно пожала плечами Джарис.

— Ой, да ну вас… — томно протянула Зарема. — Хорошие же… и лежат хорошо. Глядишь, пригодятся. На черный день…

Я вздохнула.

— Глупости. Нам сейчас уж точно не до… припасов. Нам с вами, девушки, нужен муж!

Джарис мотнула головой в сторону кладовки.

— Вон, выбирай.

Я уставилась на нее с суеверным ужасом.

— Но не из этих же!

— Нет? Ну как хочешь… хотя Зарема права — хороши!

Этим утром мне пришлось проснуться рано. Впереди — множество дел, и все они не ждут.

Итак, нас наверняка ищет халиф, нас ищет великий визирь и черт знает, кто нас только не ищет… а еще буквально вся королевская конница, вся королевская рать… то есть халифская, разумеется — несомненно, ищет, сбиваясь с ног, пропавшего принца. Который — вот совпадение-то! — дрыхнет в нашей кладовке. Надеюсь, хоть его-то с нашим побегом никак не связали. Что может быть общего у сына халифа с вдовствующим гаремом!

Но, как говорила Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра. Потому что сегодня такой всеми разыскиваемой мне придется вернуться туда, где меня, собственно, разыскивают — в Аифал.

С Ларисой я встречалась поначалу раз в месяц, потом — чуть реже. Я передавала весточки для своих земных родителей, которые, конечно, страшно ругались, что я уже два года путешествую неизвестно где и никак не найду времени даже позвонить нормально. Иногда я записывала для них голосовые сообщения на Ларисин телефон — голос, конечно, у меня теперь другой, но интонации и манера говорить все те же. А голос можно списать и на качество связи. Рассказывала им о своей новой работе за границей, о странном коллективе и начальнике-изобретателе. А в ответ получала письма и видеосообщения от них.

О каждой встрече мы договаривались заранее, и очередная была назначена как раз на сегодня. Если я не появлюсь, Лариса будет волноваться… а еще так я могу вовсе потерять связь с прежним миром. Мне совсем бы этого не хотелось. Своей зенаильской матери я всегда могу отправить весточку магпочтой. А вот родным на Земле можно написать письмо только через Ларису.

Итак, сегодня мне важно остаться неузнанной. И местные женские наряды для этого весьма кстати!

Нарядилась я примерно так, как одевалась обычно на работу Тария — как небогатая, но рожденная свободной замужняя женщина. Замужним, в отличие от девиц, позволяется носить яркие цвета, хотя не все могут себе позволить дорогие цветные ткани. Лицо скрывать совсем необязательно, но если у женщины строгий муж или она особенно религиозна, то вполне может это делать. А еще покрой одеяния замужней женщины может несколько отличаться от девичьего. Балахоны девушек всегда прямого кроя и из жесткой ткани. Женщине позволяется носить как более свободные вещи, так и наоборот, почти приталенные. Правда, это тоже зависит обычно от воли ее мужа — хочет ли он похвастаться своим сокровищем или, наоборот, скрыть его от всех.

Я оделась как религиозная фанатичка или жена очень сурового мужа — в бесформенный жесткий коричневый балахон и такого же цвета никаб, оставляющий открытыми одни глаза. И, конечно, плотные тканевые перчатки. Руки скрывать тоже вовсе необязательно, но расставаться со своими кольцами-артефактами я не собираюсь, а они слишком выбиваются из образа. На шею тоже повесила целую связку артефактов — как, впрочем, и всегда, когда выходила из дома. Только сегодня я спрятала их под одеждой. Не слишком удобно будет доставать, но чем-то приходится жертвовать.

Я покрутилась перед большим зеркалом в своей спальне. Ссутулилась. Сделала шаркающий шажок. Хорошо! Если не присматриваться, даже возраст определить сложно. Походку надо менять обязательно.

Закавыка в том, что добраться до города можно только на ковре-самолете. Как только кто-то заметит его в небе — конец всей маскировке. Прилетать на нем на место встречи — смерти подобно. Я и “ква” Ларисе сказать не успею, как набегут жаждущие меня “защитить” и всячески облагодетельствовать… путем срочного принудительного брака.

Именно поэтому я встала еще до рассвета. В темноте мне надо подлететь куда-нибудь к окраине, где-то спрятать ковер, пешком добраться до богатых районов, а после встречи тем же путем вернуться и дожидаться темноты… не самый блистательный план, но другого все равно нет.

Уже выйдя в галерею, я неожиданно наткнулась на точно так же, как я, одетую Джарис. Разве что балахон у нее оказался болотно-зеленым.