Однако, на деле всё оказалось не так радужно. Проехав указанные десять километров, мы уткнулись в шлагбаум, закрывавший въезд на мост. Попытка посигналить результата не дала, как и вторая. После третьей, из неприметной будочки справа от дороги раздался недовольный голос:

— И чего гудеть, сказано же, ночью никто не проедет! Хоть лбом это шлагбаум снеси, а дальше первого пролёта не уедешь, мост разводят на ночь. Вроде, все уже запомнили, нет, находятся ещё умники.

— Я понял, — сказал я мужику, вышедшему из будки, выглядел он, как типичный ЧОПовец, немолодой, с солидным брюхом и неспешной походкой, униформа непонятного фасона смотрелась на нём так же чужеродно, как и пистолет на ремне, повешенный почему-то по-немецки, слева, рукояткой вперёд. — Что делать-то? Нам в город попасть нужно. Может, договоримся?

— Ага, — с усмешкой сказал охранник, — сейчас ты мне взятку дашь, а я в воду спрыгну, на тот берег переплыву, тамошнюю охрану разгоню, вместе с оператором, поверну рубильник, который понятия не имею, где находится, а потом вернусь и шлагбаум подниму. Ждите здесь, в семь утра открытие и никак иначе. Желающих много, да только правила на всех одни.

Объяснив пришлым законы города, точнее, ту их часть, что регулировала пропускной режим, охранник с чувством выполненного долга удалился на пост, где до утра будет спать или разгадывать кроссворды, а нам ничего не оставалось, кроме как устраиваться на ночлег здесь.

Спали плохо. Точнее, вообще не спали. Только Нэнси сумела задремать на пару часов перед рассветом. А мы, положив руки на автоматы, напряжённо вглядывались в темноту, ожидая очередного подвоха. На той стороне довольно широкой реки сверкал огнями большой город с высотными зданиями. Насчёт множества желающих дежурный лукавил, за ночь так никто и не приехал так что, к моменту открытия движения мы стояли перед шлагбаумом в гордом одиночестве.

Когда позади раздался грохот опускаемых пролётов, охранник вышел из будки, широко зевнул, некоторое время смотрел вдоль моста, убеждаясь, что сведение прошло нормально, после чего нажал на маленькую кнопку пульта. Полосатый стальной швеллер медленно пополз вверх.

— Всего хорошего, — с улыбкой и, вроде бы, даже искренне, пожелал охранник, — регистрация на той стороне.

На той стороне нас действительно остановили, строгий мужчина, одетый в форму, сильно напоминающую форму американской полиции, держа в руках планшет, начал задавать вопросы. Ничего необычного. Просто уточнил имена и фамилии, характер груза, тип двигателя машины, количество единиц оружия. Мы ничего не скрывали, и все ответы его удовлетворили, кроме ответа на вопрос, откуда мы прибыли. Полицейский снял солнечные очки, пристально на нас посмотрел и переспросил:

— Как с севера? Я не про въезд в город, я про те места, где вы были раньше.

— Именно так, — объяснила ему Нэнси, — мы были на севере, совершали рейд в город, обозначенный на карте, как С-452, оттуда в Лесной, а из него уже сюда, прямо на юг.

Полицейский поморщился, словно откусил лимон, после чего уверенно проговорил:

— Вы что-то напутали, там нет дороги, то есть, она непроходима, сообщение уже два года только по воздуху.

— Это вы напутали, — возмутилась Нэнси, — а дорога там есть, и пройти по ней можно, хоть и с приключениями.

— Серж, — он позвал напарника, тот оказался молодым парнем с непокрытой головой, которая топорщилась во все стороны вихрами светлых волос, — они говорят, что проехали к нам с севера, из Лесного. Ты им веришь?

— Нет, — уверенно ответил он, — там, на этой дороге, джиннов столько, что плюнуть некуда, по ночам клякса приходит, а днём — песчаный скат. Это не говоря уже о том, что где-то в той стороне Гришка-киборг скрывается, а он, смею заверить, опаснее ската и джинна вместе взятых.

— Знаете что, офицер, — это обращение мне показалось правильным, — с джиннами у нас отношения хорошие, то, что вы назвали кляксой, лежит в пустыне, в виде множества кусков, как, собственно, и скат. Что же касается упомянутого вами киборга, то у меня хорошие вести.

Просунув руку назад, я нащупал голову, облепленную мешком, аккуратно взял её и протянул дежурному.

— Предлагаю опознать, и, кажется, вы нам чего-то должны.

Шурик для усиления эффекта развернул лист с объявлением награды за голову. Офицеры несколько секунд смотрели на голову и объявление, потом переглянулись. Видно было, что новость их обрадовала.

— Опознание произведено, — заявил тот, что подошёл первым, — а деньги вам выдадут чуть позже, минут через сорок.

— Этот преступник, — спросил я, глядя в спину удалявшегося Сержа, — он был очень опасен?

Тот пожал плечами.

— Сам по себе, он не такой уж хороший боец, но, во-первых, убить его сложно, боевое шасси почти неуязвимо, а повреждённую органику он со временем наращивал, а во-вторых, никто не умел так прятаться, свои жертвы он всегда заставал врасплох или спящими, а главное — уходил от любой облавы, обманывая датчики и поисковых собак. Ваша награда вполне заслужена, пусть даже вам просто повезло.

Через полчаса прибыл какой-то местный начальник, который вручил нам восемьсот долларов мелкими купюрами и благодарственное письмо от руководства города. От себя лично он поблагодарил нас ещё и устно и всем пожал руки. Знать, крепко покойный Григорий тут всех достал.

Наконец, нас никто больше не удерживал, да и деньги были (хотя они и так были, но мешок с золотыми монетами, полученный от Белого, мы пока не спешили демонстрировать), машина выехала на территорию города. Серж напоследок шепнул нам, что груз лучше продавать в третьем доме от развязки. Дома здесь были однообразные, не выше трёх этажей, а на фасаде висело объявление, кто здесь живёт и чем торгует. Нам, со слов Сержа, был нужен некий Иван Скуратов, который с радостью купит у нас всё по хорошей цене. Впрочем, допускаю, что Скуратов этот просто доплачивал Сержу за направляемых к нему покупателей.

Дом нашли быстро, других покупателей там не было, поэтому хозяин, крупный мужик в тюбетейке, восточном халате и с бородой до пояса нам очень обрадовался и предложил пройти в дом. Мы расположились в кабинете, где наступающая дневная жара хоть как-то смягчалась большим вентилятором. Хозяин усадил нас в кресла и поставил на низенький столик три небольших кружки с чаем.

— Итак, молодые люди, — начал он, запустив руки в бороду, — чем порадуете старика? Подозреваю, что товар у вас редкий, тогда вы пришли по адресу, все технические чудеса проходят через меня.

Нэнси молча достала из мешка товар. Торговец какое-то время смотрел, после чего стал медленно и с расстановкой говорить:

— Что же, молодые люди, вы меня обрадовали, давно у нас не появлялось такого, за каждый я дам вам…

— Триста баксов, — заявил я, — а торговаться мы не любим, тем более, что вы здесь не единственный скупщик.