Святого Духа с девой Марией. Он — не простой смертный, он — Богочеловек. В нём изначально и предвечно неведомым образом сочетается и природа Бога, и природа человека. Он сошёл с небес, принял человеческий образ, вочеловечился, являясь одновременно не слитно и нераздельно сущим с Отцом Небесным.

«Я и Отец — одно», — так утверждают Библия, церковный канон, а с недавних пор и голографическая парадигма, в которой всё заключается во всём.

Только смысл этого смелого утверждения в каждом тоннеле реальности свой. Смысл этого таинства в христианском каноне передаётся как единство уникального и неповторимого предвечно рождённого Богочеловека — Сына Божьего — и самого Бога.

В голографической парадигме это фундаментальное единство части Целого — микрокосма, человека — и самого Целого — макрокосма, Вселенной.

Я — это Вселенная.

Я — микрокосм естества.

Я — искра жизни нетленная

В пламени Божества.

Я — это часть Целого.

Нет Целого — нет меня,

Голографически зрелого

Плода неземного огня.

В восточных же философиях Освобождения это есть холистическое единство личного Духа — Атмана — и Вселенского Духа — Брахмана.

В разных мировоззрениях есть единство Бога-Сына и Бога-Отца, есть единство Сына Человеческого и Бесконечно Организованной Голодинамики, есть голографическое единство микрокосма и макрокосма, есть единство Атмана и Брахмана. Как гласит Ригведа,

«Истина одна, мудрецы называют её разными именами».

Однако интерпретации этого единства различны: так, в христианском каноне она исходит из слепой веры во всемогущего и всеблагого Бога, Правителя мира, а не веры в скрытое неизмеримое могущество самого человека. Приход в мир Спасителя, единосущного Отцу Небесному, якобы продиктовано Высшим Промыслом Бога в целях спасения человечества от первородного греха.

Согласно канону, Спаситель приходит во славу Отца Небесного, являет миру Высшее Благо, Божественное добро небесного Правителя, воплощённое в человеческом обличье. Бог-Сын якобы зримо олицетворяет собой это Высшее Благо. Далее Бог-Отец якобы приносит в жертву своего Сына, спустившегося с небес на землю и воплотившегося в смертного человека, который затем принимает крестные муки и гибнет на кресте. Мол, Христос терпел и нам велел. Он воскрес, и мы воскреснем по воле Бога.

Именно этот пример мученической смерти и последующего Воскресения по воле Бога якобы и призван стать спасительным для человечества, направить его по пути Божьему, пути спасения. Такова незатейливая логика ортодоксальной веры.

Если этого догмата нет, то рухнет всё здание веры в искупление от греха и смерти через Бога-Сына, сшедшего с небес и воплотившегося в человека. Но в этом ли нисхождении Бога и его воплощении в Человека заключается истинный смысл Спасения и миссия Спасителя-Мессии?

Может, понять скрытый смысл этих таинств нам в какой-то степени поможет философия неоплатонизма, в которой есть понятия «эманация» и «теургия»?

Глава 15. Эманация и теургия против грехопадения и Воскресения

Философия неоплатонизма является высшим достижением античной философской мысли. Она родилась в III веке нашей эры и впитала в себя всё лучшее из философии Платона, Аристотеля, Пифагора, стоиков, восточных мистерий. Она была ярым и непримиримым противником раннего христианства. Античная аристократическая логика и идеалистическая философия боролись с христианской простонародной верой в чудо и во всемогущего и всемилостивого Правителя мира. Победили вера в чудо и вера в Бога, явившиеся фундаментом новой церкви, хотя многое из философии неоплатоников было заимствовано такими выдающимися представителями раннего христианства, как Ориген и Августин.

В этой философии есть состояние творческой потенции, слитности и единства, которое так и называется: Единое. Либо Благо. Глазами увидеть или ушами услышать его нельзя. Рациональным умом, рассудком, здравым смыслом его постичь нельзя. Положительными терминами (высокий, низкий) его описать нельзя. Постижение Единого доступно в сверхумном экстазе. Оно находится по ту сторону слов, глаз, рассудка, здравого смысла, поэтому описывается отрицательными для привычного человеческого мышления категориями (не то и не то).

В ней есть изливание, произрастание, эманация первичной сущности — Единого — от переизбытка его творческих сил и без убыли прародителя, в результате которой появляется весь производный мир. Творческая потенция Единого переходит в энергию созидания. Подобным образом Солнце изливает, исторгает из себя лучи света, оставаясь таким же светлым и тёплым.

В ней нет личной воли библейского Бога, зато есть абсолютно объективный закон природы, подобно вполне объективным законам сансары и кармы в индийской философии.

Первый краеугольный камень учения — неисчерпаемость творческой потенции Единого, Блага. Второй — возвращение творческой потенции назад, на свою Единую прародину, в мир Блага.

Сначала Единое изливается в Ум (Нус), который в отличие от Единого уже познаваем. Единое распадается на множество, но это множество идей, а не частиц материи. Затем множественный мир идей этапа Ума переходит в этап Души (псюхе), исполненный чувственного начала. На этом этапе творятся все живые существа, включая животных, человека и демонов, а также весь материальный Космос, который в полном соответствии с идеями Платона является небытием.

Вертикаль, иерархия Космоса подразделяется на Единое, Нус, Душу и материю. Вверху — Единое, Благо, внизу — материя и человек. Чем дальше от Единого — тем меньше совершенства. Чем дальше от Блага — тем больше зла. Нет всеблагого правителя мира, сиречь библейского Бога, зато нет и проблемы оправдания Божества. Нет нужды и разрешить неразрешимую дилемму: если Бог всемогущ и всеблаг, то почему в мире столько зла и страдания?

В отличие от монотеистических религий, эманация есть не веление Бога, а абсолютно объективный процесс, наподобие физических законов, который не требует сознательного волеизъявления Творца, Вседержителя и Правителя мира. Так светит Солнце, так идёт дождь с неба на землю.

Но на эманации творение мира не заканчивается, а только начинается. После изливания Единого в мир начинается процесс возвращения из мира раздробленного, мира материального, мира производного к миру производящему, изначальному, слитому в единстве.

Эманации противостоит теургия (по-гречески, Теос — «бог, божество» + ургия — «обряд, священнодействие, жертвоприношение») — путь обратного восхождения к Абсолюту, Единому.

В отличие от однонаправленного исторического процесса христианства античная философия неоплатоников не векторна, а циклична, как цикличны основные религии и философские учения Востока. Единое — Эманация — Теургия. Это философия вечного возвращения. Цикл начинается и заканчивается в Едином.

Последний, третий этап цикла — Теургия — важнейший. Он даёт возможность увидеть мир не фрагментарно, а целостно, мир в состоянии Единого. Он позволяет вместо небытия материи познать истинно сущее, но незримое бытие Единого, высшее Благо. Он наставляет человека на путь истинный.

Это путь восхождения из падшего состояния к Высшему, Божественному состоянию посредством преображения