…

– ЦРУ не дает никакой информации, но можно предположить, что эти силы оно контролирует слабо или не контролирует вовсе. Они категорически против полномасштабной воздушной спасательной операции.

– Сэр… если там «Аль-Каида», то любая операция…

– Черт, полковник, это не «Аль-Каида»! Местные чеченцы в основном!

Полковник подумал, что разница между местными чеченцами и «Аль-Каидой» вряд ли очень велика. Они работали в Сирии и знали, что такое чеченцы и черкесы.

– Короче говоря, есть только одна возможность для вас. На север, к границе с Россией, тоже идет дорога. Тропа, которая используется местными жителями. Грузины не могут ее перекрыть, потому что у них нет ресурсов и техники. Слишком высоко, темно, опасно. Вы можете там высадить группу и вернуться. Они перекроют тропу.

– Ясно, сэр.

– В том районе нет грузинских групп. Любое движение рассматривайте как потенциально враждебное.

– Ясно, сэр…

Генерал положил трубку. Полковник несколько секунд пытался уложить все это в голове, потом подал сигнал.

– Общий сбор! У нас есть работа!

– Что это?

– Вертолет.

Я вспоминал… я знал, как шумит «Ми-8», рабочая лошадка половины армий мира, но это явно не он. И кажется… это что – самолет?

Ветер усилился.

– Они нас не видят. Пролетят мимо.

Не знаю, для кого я это говорил – для себя, или…

Но вообще хреново. Если они высадят дальше в долине десант, то это будет очень и очень хреново…

Я выбрался еще дальше, потом понял, что с того места, где я нахожусь, долину мне не увидеть – выбрался совсем. Перебежал к валуну… оттуда видно. Винтовку я старался держать так, чтобы не было видно оружия – в большинстве ПВБ[44] записано, что нельзя стрелять, если определенно не видишь оружие…

И увидел их. «Оспри» я впервые видел вживую, один крался самым дном долины, второй был выше его. У обоих гондолы в вертолетном режиме, режиме висения. Ищут место для посадки или, скорее всего, сброса десанта.

Значит, американцы. Попались…

Рядом тяжело задышал Хамза, я заметил у него гранатомет и еще гранату в снаряжении, на рюкзаке. Гранатомет был заряжен.

– Кто это?

– Американцы. Спецназ.

– Шайтан…

– Может, пройдут…

Один из них явно искал зону высадки. Хамза встал на колено и прицелился из «РПГ».

– Бисмилло рахмону раджим… – проговорил он.

До «Оспри» было метров сто, может, чуть побольше. Даже отсюда было видно, как его мотает в воздушных потоках.

Нет… Не попадет. А если и попадет, то ни хрена граната не сработает, сколько она тут в пещере пролежала? Еще подорвемся сейчас, на хрен…

– Аллах Акбар! – вдруг изо всей силы заорал Хамза.

И выстрелил.

Два конвертоплана взлетели с базы Алексеевка примерно в два тридцать по местному, самый разгар ночи. В каждом было по восемь бойцов, остальных пришлось оставить – слишком плохие условия полета, слишком высоко, плюс с бойцами забрасывались ресурсы на несколько дней автономки – продовольствие, вода, патроны…

Почти сразу стало понятно, что с погодой промахнулись: если близ Тбилиси был просто ветер, то тут горы исполняли роль аэродинамической трубы, и ветер был опасным, почти на пределе допустимого…

– Лидер, я Папа Джулиетт Альфа, приближаюсь к точке Фокстрот. Видимость почти нулевая, иду по приборам, как понял.

– Папа Джулиетт Альфа, принял, мы видим вашу отметку. По последним данным, танго два находятся справа от вас, расстояние менее клика. Высаживайте группу как можно быстрее.

– Лидер, вас понял. Снижаюсь!

Подполковник ВВС США Герберт Бранч кивнул своему напарнику.

– Беру управление. Ищем площадку.

– Второй пилот, управление сдал.

– Первый пилот, управление принял.

Подполковник Бранч не мог припомнить такой плохой погоды… хотя он летал в горах Монтаны зимой, спасал заблудившихся туристов и эвакуировал группы спецназа из горных районов Нангархара и Хоста. Но тут… Гребаный ветер, как в аэродинамической трубе. Даже «Оспри» с его разнесенными моторами шатает…

Еще десять лет назад он вообще бы не полетел на эту миссию. Но сейчас он пилотировал самую современную версию этой птички – «стеклянная кабина» давала ему возможность на очках видеть обработанную картинку на все триста шестьдесят, причем картинка получалась в результате компьютерной обработки изображения с нескольких низкоуровневых телекамер и системы FLIR, совмещалась на компьютере и подавалась в четкой, черно-белой гамме, как в компьютерной игре. Он смотрел вниз под ноги – и видел не пол, а что там внизу, под брюхом.

Так… рельеф, конечно, аховый. Вот тут можно попробовать – тут что-то вроде котловины, не должно так сильно шатать.

Аккуратненько…

– Правый борт чисто!

– Левый борт чисто!

– Хвост…

– Ракета! Ракета! – вдруг взорвался эфир.

– Входящий! «РПГ» слева! Слева!

Подполковник ничего не успел предпринять: удар – и приборная панель вспыхнула красным…

– Попадание! Левый двигатель. Теряем мощность!

Конвертоплан начало разворачивать.

– Мощность на правый! Мощность на правый!

– Передаю, передаю!

«Оспри» был спроектирован так, что при полном отказе одного из двигателей можно было передать мощность с другого на винт отказавшего. Но не в горах на такой высоте и не при таком сильном ветре.

– Гидравлика отказывает! Утечка в гидравлике! Потеря мощности!

– Мы теряем стабильность!

– Лидер, я Альфа, терпим крушение, терпим крушение! В полутора милях от…

Вертолет развернуло – и полковник в беснующейся темноте увидел надвигающуюся скальную стенку.

– Приготовиться к удару!

И удар не заставил себя ждать…

Второму «MV22» удалось уклониться, и он проскочил дальше, едва не зацепив брюхом гребень скалы.

– Папа Альфа подбит, он подбит! Папа Альфа подбит, обстрел из «РПГ»!

– Папа Браво, это Медведь, что ты видишь, что ты видишь?

Струя трассеров разорвала ночь, прошла в опасной близости от кабины.

– Обстрел, обстрел!

– Принято, вопрос – что с Папой Альфа?

– Мощность! Мощность!

Конвертоплан дав двигателям чрезвычайную мощность, перевалил через хребет и ушел из долины.