– Его все-таки посадили? Когда Петровича вызвали в тот раз, я думал, выговором обойдется. Подумаешь, морду набил какому-то очкарику. С кем не бывает… И что, много ему обещают?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Юрьев обещал похлопотать за него, а то в рейс некому выходить… А еще Таню Петрову вчера убили…

Юра поднял глаза и посмотрел на меня.

– Уже известно, кто ее убил? – В его голосе мне почудилась надежда.

– Что значит убил? – широко распахнул глаза Анатолий. – За что?

– Не известно пока, кто и за что… – Поведение Гусева выглядело вполне адекватным, а вот реакция Жарова показалась странной, и, между прочим, не только мне.

– Ты чего сегодня весь день смурной-то такой, а, Юр? – ткнул соседа в бок Анатолий. – Ты не понял, что ли? Таньку убили, а ты сидишь, как дундук.

– Что мне, скакать, что ли, надо? – разозлился электрик. – Или хочешь, заору во все горло, как мне жалко ее…

– Ну, это уж слишком, – примирительно заметил техник и повернулся ко мне: – Что с ней случилось, толком можешь объяснить?

– Удар тупым предметом по голове… – вяло поведала я.

– На улице?

– Дома. Она сама дверь открыла и впустила убийцу в квартиру…

– Знакомый, значит, был, что ли? – уставился на меня Анатолий. – Что менты-то говорят насчет всего этого?

– Да что они могут сказать?.. Наверное, вызовут скоро вас в милицию, там и спросишь…

– А с какой стати нас будут вызывать? – нервно спросил Юра. – Нас, что ли, подозревают в этом убийстве?

– Да почему сразу подозревают? – подал голос техник. – Положено так, опросить всех, кто что знает, может, или слышал чего краем уха… Понимать же надо, убийство – это тебе не банку огурцов из подвала стырить…

– Все равно не понимаю, чем я могу следствию помочь, – насупился Жаров. – А если я не захочу пойти к ментам? Не потащат же меня силой?

– Не обращай на него внимания, Надь. Он сегодня утром с девушкой в купе лаялся на чем свет стоит. Она рыдала на весь вагон. Так что Юрке точно мало не показалось. Выпроводил ее по-быстрому, а сам до сих пор в себя прийти не может. Ты расскажи поподробнее, когда все случилось-то, чтобы заранее вспомнить, что следователю говорить.

– Утром. До двенадцати…

– А-а-а! Ну, тогда мы с Юркой не при делах. До двенадцати мы в вагоне дрыхли… Вернее, я дрых, а Юрка перед Хоттабычем оправдывался за ночную пьянку. Да и потом мы весь день там проторчали. Я хотел сначала домой поехать, да жена по телефону такой хай подняла, хоть святых выноси. Я и остался-то на ночь с ребятами, чтобы она слегка охолонулась от своих претензий, так жена опять орать принялась. Ну я и сказал, что домой не приду, пока она не извинится. Мы с Юркой еще вмазали по маленькой, когда со своими дамами разобрались… Да, Юр?

– Вмазали, – не слишком охотно подтвердил Жаров. – Еще как. Аж похмеляться сегодня опять пришлось. Башка, как котелок с картошкой, звенит…

– Слышь, Надь, а похороны на когда назначены? – озабоченно поинтересовался Гусев. – До рейса не успеют, наверное. Убитых вроде в морге долго держат, да? Надо как-то с ребятами скинуться, венок купить, да и так деньги не помешают, пойду-ка я спущусь в партер, а то после собрания все как рванут к выходу, фиг кого догонишь. Юр, ты со мной?

Электрик кивнул, и они медленно начали пробираться к выходу с балкона.

В то, о чем говорили на собрании, я вникнуть так и не смогла, сидела закрыв глаза и думала о Тане. Потом мысли плавно переместились на ребят. Поведение Юры мне не понравилось. Он вел себя, по меньшей мере, странно, и реакция на известие о Таниной смерти у него была явно неадекватная. Толя, напротив, проявил горячую заботу и заинтересованность… Между прочим, совсем не свойственные спокойному, замкнутому технику в обычное время.

Когда я подходила к моему дому, уже опять стемнело. День пролетел почти незаметно. Войдя в прихожую, я устало скинула с ног сапоги и, не включая света, без сил опустилась на пуфик. Делать ничего не хотелось. Посидев минут пять, я уже собралась отправиться в спальню, как вдруг услышала тихий звук, заставивший мое сердце сначала испуганно сжаться, а потом забиться в груди в утроенном темпе. Я с ужасом осознала, что кто-то осторожно поворачивает в замке ключ. Я мгновенно вскочила на ноги и, подхватив сапоги, бесшумно метнулась в спальню. Прижавшись к стене и затаив дыхание, наблюдала за тем, что происходит в прихожей.

Спустя пару секунд после того, как я замерла на моем наблюдательном посту, входная дверь распахнулась и на пороге появился Николай. Собственной персоной, со своей огромной спортивной сумкой в руках. Он включил свет, разулся, аккуратно поставил ботинки на полочку у входа и, насвистывая какой-то примитивный мотивчик, направился в гостиную. Что он там делал дальше, я из своего укрытия рассмотреть не могла. Да мне, честно говоря, это было и неинтересно. Сначала, когда в появившейся на пороге фигуре я узнала моего сбежавшего квартиранта, мое сердце дрогнуло от какой-то внезапной и совершенно необъяснимой в такой ситуации радости, но в следующую секунду меня сковал страх… Зачем этот человек вернулся в мою квартиру? Что он еще хочет от меня получить? Если это и правда он убил Таню, то что ему теперь нужно от меня? Мысли в моей голове носились, как стая вспугнутого воронья, путаясь и перескакивая с одного на другое… Почему этот парень ведет себя так нахально и совершенно не заботится о том, что его в любой момент могут обнаружить? Он, похоже, вовсе не скрывается ни от меня, ни от кого бы то ни было. Спокойно вошел, свет включил на полную мощь… Звука сдвигаемых штор я тоже вроде не слышала… О чем это может говорить? О его невиновности или, наоборот, о цинизме и наглости? Я никак не могла прийти хоть к какому-то вразумительному выводу. Сунув руку в карман куртки я нащупала связку ключей. Слава богу, я хоть их не оставила на тумбочке, тогда квартирант сразу меня обнаружил бы, а так у меня остается вполне реальная возможность, воспользовавшись тем, что он пока сидит в гостиной, незаметно выскользнуть из квартиры и унести ноги подальше от этого непонятного и опасного человека. На улице я смогу позвонить Огородникову, и он мне подскажет, как поступить с Николаем дальше…

Зажав в кулаке ключи, я осторожно двинулась в сторону прихожей. В этот момент в гостиной прозвенел телефонный звонок. Только мелодия лилась явно не с моего аппарата, а, видимо, из мобильника Николая. Любопытство заставило меня остановиться и снова прижаться к стене. Возможность узнать хоть что-то из того, что скрывает мой загадочный квартирант, заставила меня на время позабыть о страхе и полностью обратиться в слух.

– Алло! – довольно отчетливо услышала я голос Николая. – А… это ты… Здравствуй, дорогая… Да нормальный у меня голос, с чего ты взяла?.. Конечно, я рад, как же может быть иначе? – Голос его и правда звучал как-то не слишком радостно. Может, конечно, мне так только показалось из моего укрытия, но в нем явственно проскакивали холодноватые и даже слегка пренебрежительные нотки. – Я уже сказал тебе, что в ближайшее время буду предельно занят… Нет! Ты не сможешь ко мне сегодня подъехать… Я сказал – нет! – Николай уже не скрывал досады. – И на ночь не сможешь… Не кричи! Я за тысячу километров от моего дома! Это тебе понятно?.. Ты хочешь сказать, что я вру? – Голос квартиранта прозвучал совершенно спокойно и холодно. В нем появились жесткие, я бы даже сказала, жестокие ноты. – Я уже говорил тебе при нашей последней встрече, и сейчас повторю снова, но имей в виду, это будет в последний раз. Если ты еще хоть раз повысишь на меня голос, я прикажу выставить тебя вон. Поняла? Повтори!.. – У Николая был такой тон, что даже мне стало не слишком уютно. Интересно, кто ему эта женщина? Жена, любовница? И почему она позволяет так хамски с собой обращаться? Я снова с любопытством прислушалась. – Вот и отлично. Как прошел показ? Надеюсь, ты, как всегда, была красивее всех? Мужчины с ума сходили от зависти ко мне? – Голос квартиранта стал опять доброжелательным и слегка насмешливым. – Вот уж нет! И не мечтай, дорогуша, заставить ревновать у тебя не получится. И запрещать тебе демонстрировать с подиума белье я тоже не собираюсь, не волнуйся… я же понимаю, милая, показывать свои прелести всем мужчинам мира – твое призвание… Ты рождена, чтобы дефилировать по сцене в одних подвязках… Какие уж тут шутки, радость моя… Ну ладно, рад, что у тебя все в порядке, до встречи… Считаешь, я должен отчитываться перед тобой о моих планах? Как только захочу тебя увидеть, ты узнаешь об этом первая… целую.