Так, 6 февраля 1920 года в телеграмме на имя В.И. Ленина он пишет: «Прибыл в Актюбинск. Условия передвижения неописуемые, поезд два раза терпел крушения. Дорога в ужаснейшем состоянии. Начиная от Оренбурга все буквально замерзает. На топливо разрушаются станционные постройки, вагоны и прочее. Бедствия усиливаются свирепствующими буранами и заносами. Кроме воинских частей работать некому, а части раздеты и разуты. Сейчас смотрел актюбинский гарнизон, насчитывающий до трех тысяч человек и представляющийся в удручающем виде…»

На первый план выдвигались хозяйственные задачи. Ради их решения М.В. Фрунзе 13 января 1920 года отдает приказ «О переводе 4-й армии и войск укрепленных районов на решение важнейших хозяйственных задач». Под укрепленными районами он понимает места дислокации отдельных воинских частей (Уральский, Оренбургский, Актюбинский), которые должны были подчиняться тылу Туркестанского фронта и выполнять хозяйственные работы.

Опыта решения таких проблем у Михаила Васильевича не было. Но решать их приходилось не в мирных условиях, а в условиях ожесточенной вооруженной борьбы, причем самого сложного вида вооруженного конфликта — гражданской войны и в условиях региона, где отношения между православными и мусульманами, составлявшими основные контрреволюционные силы, как правило, не складывались.

Войска, возглавляемые М.В. Фрунзе, наступали на Туркестан с рубежа реки Урал, из района Уральска и Оренбурга в направлении на Актюбинск и далее на юго-восток. В это время непосредственно на территории Туркестана уже действовали разнообразные революционные формирования. В их числе были части, прибывшие ранее из России (Казанский полк), части, сформированные из бывших военнопленных (так называемые интернациональные), различные территориальные формирования Красной гвардии, мусульманские части, сформированные из добровольцев, и другие. Все эти части входили в состав какой-либо группы или «фронта». Существовали в районе Аральского моря Казалинская группа, в районе Семипалатинска — Сергиопульская группа, в районе Верного — Семиреченский фронт, в районе Бухары и Асхабада — Закаспийский фронт. Все эти силы действовали в отрыве от войск Туркестанского фронта, практически в окружении противника. На каждом фронте и в группе был свой командующий, подбиравший себе заместителей и штаб по собственному усмотрению. Во главе всех сил, находившихся в Туркестане, стоял главком, имевший главный штаб в Ташкенте. Безусловно, что и состав и боеспособность этих сил были очень разные.

Поэтому главной задачей М.В. Фрунзе стало объединение с революционными силами, находившимися в Туркестане. Войска М.В. Фрунзе наносили главный удар вдоль железной дороги Оренбург — Ташкент. Навстречу им продвигались части Каза- линской группы. 13 сентября они соединились. Дорога на Ташкент была открыта.

После этого из всех сил, имевшихся в Туркестане, Михаил Васильевич сформировал три стрелковые дивизии, поставив во главе верных ему людей. После этого данные дивизии были нацелены главным образом на борьбу с басмачеством.

Нужно признать, что особо крупных сил противника в Туркестане не было. Главным противником Красной армии было местное казачество и различные государственные образования (эмираты). Но казачество было приковано к местам проживания, семьям. И, лишившись этих корней, быстро теряло боеспособность. Эмираты представляли собой отсталые феодальные образования, которые не могли иметь передовых по тому времени армий.

В целом советские войска в Туркестане наступали успешно. Можно говорить о множестве войсковых операций. Большинство из них было придумано советскими историками значительно позже. На деле же они представляли собой продвижение войск

Красной армии в условиях слабого сопротивления противника. Об этом говорят незначительные потери советских войск. И уже 5 января 1920 года М.В. Фрунзе докладывал В.И. Ленину о взятии Гурьева.

При отсутствии упорных боев поражает количество пленных и трофеев. После взятия Гурьева М.В. Фрунзе писал В.И. Ленину: «Всего по приблизительному подсчету со дня взятия Самары и кончая взятием Гурьева захвачено у противника около 150 ООО пленных, 600 пулеметов, 150 орудий, миллионы снарядов, более 100 000 винтовок, 6 аэропланов, шашки, пики, седла, десятки легковых и грузовых автомобилей, паровозы, громадное количество вагонов, технические и санитарные поезда, броневики, радиостанции, мастерские, интенданства, казначейства, запасы нефти и прочее».

Такого количества сил в данном районе противник не имел. По-видимому, в число военнопленных записывали всех мужчин, находившихся в городе и его окрестностях.

Само движение Красной армии по территории Туркестана проходило не совсем гладко. Были случаи мародерства и насилия по отношению к местному населению. Эти явления обрели такой частый характер, что в ноябре 1919 года М.В. Фрунзе вынужден был издать специальный приказ по данному вопросу. В нем он, в частности, писал: «В Реввоенсовет поступают жалобы на то, что отдельные красноармейцы и группы их, из состава проходящих через киргизские области частей, продолжают делать злое дело. Из целого ряда докладов с мест видно, что у киргизского населения отбираются скот, подводы, производятся грабежи и совершаются даже убийства». Далее следовали жесткие указания борьбы с этими явлениями.

Особое внимание уделялось борьбе с казачеством. В тех районах находились Оренбургское и Семиреченское казачьи войска, вернее — районы, заселенные представителями этих полувойсковых формирований. По сути, это была разновидность крестьян, не обладавших большими имущественными запасами, правами и приученных к воинской службе. Поэтому нейтрализовать их или же заманить на свою сторону было очень важно.

Советская власть в этом деле не стеснялась никаких методов. 14 октября 1919 года М.В. Фрунзе в приказе войскам Туркестанского фронта писал: «Подтверждаю еще раз именем РСФСР, что рабоче-крестьянская власть не могла и не может себе ставить задачей подрывать устои благосостояния трудового казачьего населения путем насильственного вмешательства в его земельные, хозяйственные, бытовые и религиозные отношения и что всякие слухи об отобрании надельных казачьих земель в переселенческий фонд не имеют никакого основания…

Всем казакам и командному составу Оренбургского казачьего войска, как уже находящимся в плену, так и добровольно перешедшим на сторону Красной армии, даруем полное прощение… Амнистия эта распространяется также не только на тех, которые, не принимая непосредственного участия в военных действиях, не пожелали до сих пор открыто присоединиться к советским войскам и скрываются на территории Оренбургского войска, но и на всех тех оренбургских казаков с их командным составом, которые продолжают сражаться в рядах противника…»

Таким образом, есть основания предполагать, что среди пленных большинство было казаков. Конечно, доверия им со стороны советской власти не было. Об этом свидетельствует письмо В.И. Ленина, которое он направил М.В. Фрунзе 18 октября 1919 года. В нем вождь писал: «Все внимание уделите не Туркестану, а полной ликвидации уральских казаков всяческими, хотя бы и дипломатическими мерами. Нельзя ли взять оренбургских казаков под Питер или на иной фронт». Владимир Ильич хорошо понимал, что сила казачества — в его родовых корнях, и всячески хотел оторвать их от этих корней.