— Я тоже не был здесь с детства, — сказал он Синель. — Даже странно вспоминать, как я рыбачил здесь пятнадцать лет назад. Они не используют коркамень, как мы, верно? Или глинобитные кирпичи?

— Слишком легко срубить деревья на берегу и сплавить стволы по Лимне, — сказал мужчина слева от Синель.

— Понимаю. Я не подумал об этом, хотя, конечно, был должен.

— Не многие понимают, — сказал мужчина. Он открыл свой бумажник и вынул картонную визитную карточку. — Могу ли я дать ее тебе, патера? Меня зовут Лис. Я адвокат, и у меня приемная на Береговой улице. Ты понимаешь, что надо делать, если тебя арестуют?

Брови Шелка взлетели вверх:

— Арестуют? Защити нас Молпа! Надеюсь, что нет.

— Я тоже. — Лис понизил голос до шепота, так что Шелк едва слышал его сквозь уличный шум и скрип осей фургона. — Мы все, как мне кажется. Но ты понимаешь, что тебе надо делать?

Шелк покачал головой.

— Если ты сообщишь им имя и адрес адвоката, они должны послать за ним; так говорит закон. Однако если ты не сможешь сообщить им ни имени, ни адреса, у тебя и не будет адвоката, твоя семья не узнает, что с тобой случилось, и не наймет кого-нибудь.

— Понимаю.

— И, — Лис перегнулся через Синель и коснулся колена Шелка, чтобы подчеркнуть свою мысль, — если тебя арестуют здесь, в Лимне, адвокат с офисом в Вайроне тебе не подойдет. Нужен кто-нибудь местный. Я знаю, что иногда они ждут, пока тот, кого они хотят арестовать, появится в Лимне, и арестовывают здесь именно по этой причине. Я хочу, чтобы ты положил карточку в карман, патера, так что ты сможешь показать ее им немедленно, если тебя возьмут. Лис, на Береговой улице, прямо здесь, в Лимне, на вывеске нарисован рыжий лис.

При слове «лис» фургон заскрипел и остановился.

— Все наружу! — проорал кучер. — Обратно в Вайрон в четыре, шесть и восемь. Приходите прямиком сюда и не опаздывайте.

Кучер уже собирался войти в сарай, когда Шелк схватил его за рукав:

— Не расскажешь ли ты мне о Лимне, кучер? Я совсем не знаю ее.

— План, ты имеешь в виду? — Кучер тщательно прочистил нос. — Очень простой, патера. Это совсем небольшой город, не как Вайрон. Самое главное — держись поблизости отсюдова, и ты будешь знать, куда идти, чтобы я смог отвезти тебя назад. Вот это Водяная улица, сечешь? И отсюдова рукой подать до центра города. Здесь воще всего три улицы: Доковая, Водяная и Береговая. Весь город извивается вокруг залива. Он вроде как подкова лошади, только не так выгнут. Ты понимаешь, о чем я, а? Внутри Доковая — там, где рынок. Снаружи — Береговая. И если хочешь взять лодку, Доковая — то, что тебе надо, и я могу дать тебе пару имен. Захочешь поесть — попробуй толкнуться в «Каракатицу» или «Полный Парус». Ну, ежели у тебя полные карманы, «Ржавый Фонарь» тоже совсем неплох. Останешься на ночь?

Шелк покачал головой:

— Мы бы хотели, если сможем, вернуться в город до темноты.

— Тогда не опоздай на шестичасовой фургон, — сказал кучер и отвернулся.

— Ты не спросил его, где живут советники, — сказала Синель, когда он ушел.

— Если ни ты, ни я, ни Гагарка этого не знаем, вряд ли это общеизвестно, — ответил Шелк. — Журавль должен был разузнавать это сам, и нам лучше всего узнать, кого он спрашивал. Очень сомневаюсь, что он приехал в фургоне, как мы. В сцилладень он мог нанять носилки.

Она кивнула:

— Тогда нам лучше разделиться, патера. Ты — высоко, я — низко.

— Не уверен, что понял тебя.

— Ты поговоришь с респектабельными людьми в респектабельных местах. А я поспрашиваю в пивных. Когда приедет… Гагарка? Он говорил, что встретится с нами здесь?

— В четыре, — ответил Шелк.

— Тогда встретимся здесь в четыре. И сможем поесть. С Гагаркой? И расскажем друг другу, что узнали.

— Ты очень умело говорила с женщиной в фургоне, — сказал Шелк. — Я надеюсь, что смогу говорить хотя бы вполовину так хорошо.

— Но это не принесло нам ничего? Говори правду, патера. Шелк? Или близко к ней… Не думаю, что ты замечательно умеешь… делать по-другому? Что ты собираешься сказать?

Шелк погладил щеку:

— Я подумал об этом в фургоне, и мне кажется, что все зависит от обстоятельств. Я могу сказать, например, что этот человек присутствовал на изгнании беса, которое я выполнял, и, поскольку я не наведывался в пострадавший дом, я надеюсь, что он расскажет мне, добился ли я успеха.

— Чистая правда, — кивнула Синель. — Каждая деталь. Ты все сделаешь правильно. Я уже поняла. Шелк? — Из-за уличного движения она уже стояла близко к нему, но сейчас подошла еще ближе, так что соски выпирающих грудей прижались к его тунике. — Ты не любишь меня, патера. Ты бы не любил меня, даже если бы не думал, что я принадлежу… Гагарке? Но ты любишь Ги? Верно? Скажи мне…

— Я не должен, — сказал он несчастным голосом. — Это неправильно, и человек в моем положении, авгур, почти ничего не может предложить любой женщине. Денег нет. Настоящего дома нет. А это именно то, что ей бы хотелось… И да, есть вещи, о которых я не могу не думать, как бы ни старался. Гиацинт — одна из них.

— Да, но я была и ей. — Губы Синель быстро и страстно коснулись его. К тому времени, когда он пришел в себя, она уже затерялась среди носильщиков и продавцов, спешащих приезжих и гуляющих покачивающихся рыбаков.

— Пока, дев! — попрощался с ней Орев, взмахнув неповрежденным крылом. — Глядь себя! Удач!

Шелк глубоко вздохнул и огляделся. Здесь, на берегу ближайшего к Вайрону залива, озеро вскормило собственный городок, подчиненный тому городу, от которого оно так странно отдалилось.

Или, скорее (его два пальца уже описывали медленные круги по щеке), озеро, отступая, захватило с собой клочок Вайрона. Когда-то Орилла была берегом озера или Доковой улицей, как ее называют здесь. Судя по имени, Береговая улица когда-то шла по берегу и была вымощенной булыжником дорогой к пристаням; здания на ней смотрели прямо на воду. Но озеро продолжало усыхать, и появилась Водяная улица, на которой он стоял сейчас. А еще позже, возможно лет двадцать-тридцать назад, Водяная улица осталась позади, как и все остальное.

Тем не менее, озеро все еще поражало размерами. Он попытался представить себе, каким оно было много лет назад, когда первые переселенцы заняли пустой город, построенный для них у его