Шелк постарался изобразить авгура, который часто бывает в обществе комиссаров:

— Безусловно. Он не жаловался мне на тебя.

— Разве ты не знаешь, чего он хотел, патера?

— Да, не знаю, чего он хотел от тебя, — сказал он расплывшейся женщине, — поскольку у меня создалось впечатление, что он хотел лодку. Я понимаю, что по берегам озера есть чудесные виды, и я думал, что будет похвальным поступком со стороны комиссара Мошки — или кого-нибудь другого — воздвигнуть в таком месте подобающее святилище нашей Покровительнице. Что-нибудь красивое и не слишком маленькое. Вполне может быть, что комиссар думал как раз об этом, судя по тому, что я о нем знаю.

— А ты уверен, что он не предлагал починить его, патера? Или расширить? Что-то вроде этого? У Сциллы и так есть великолепное святилище недалеко отсюда, и, знаешь, некоторые очень важные люди из города часто приезжают сюда, чтобы помолиться в нем.

Шелк щелкнул пальцами:

— Расширить! Пристроить эдикулу[10] для гидромантии. Ну конечно! Даже я должен был понять…

— Нет резать? — каркнул Орев.

— Во всяком случае не тебя, — сказал ему Шелк. — И где это святилище, дочь моя?

— Где?.. — Внезапно женщина широко улыбнулась. — Вот сейчас я вспомнила — именно это и хотел комиссар Мошка. Карту. Как добраться туда. Но у нас нет карт, на которых изображено святилище, это такое предписание, но вам она и не нужна, сказала я ему. Просто идите по Пути Пилигрима на запад вокруг залива, а потом на юг, на мыс. Там надо карабкаться, но достаточно идти от одного белого камня до другого, и вы его не пропустите. — Женщина вынула карту. — На ней его нет, но я покажу тебе, патера. Синее — это озеро, а эти черные линии — Лимна. Видишь Береговую улицу? Святилище прямо там, где я указываю, видишь? А вот здесь Путь Пилигрима взбирается на утесы. Ты собираешься туда, патера?

— При первой возможности, — сказал ей Шелк. Мошка совершил паломничество, почти наверняка. Другой вопрос — последовал ли за ним Журавль? — И я очень благодарен тебе, дочь моя. Ты мне очень помогла. Ты, как мне кажется, сказала, что временами даже советники отправляются туда и предаются благочестивым размышлениям, верно? У меня есть знакомый, доктор Журавль, быть может, ты знаешь его; мне кажется, что и он должен проводить много времени на озере…

Женщина покачала головой:

— Нет, нет, патера. Мне кажется, они слишком старые.

— Значит, доктор Журавль ввел меня в заблуждение. Я думал, что он получил информацию здесь, скорее всего от тебя. Маленький человек с короткой седой бородой?

Она опять покачала головой:

— Не думаю, что он был здесь, патера. И не думаю, что советники действительно приезжают сюда. Он, вероятно, имел в виду комиссаров. У нас здесь есть несколько, а еще судьи и все такое, и иногда они хотят поехать туда на лодке, но мы говорим им, что они не могут. Нужно взобраться на утес, а от воды дороги нет. Только по Пути Пилигрима. Даже на лошади туда не добраться, потому что там ступеньки, вырезанные в скале. Мне кажется, именно из-за этого советники и не ездят туда. Я никогда не видела советника.

«И я, тоже», — подумал Шелк, выйдя из Хузгадо. А кто-нибудь другой? Он видел их на плакатах, да и в Хузгадо висел групповой портрет. На самом деле он видел эти плакаты так часто, что действительно мог подумать, будто видел советников своими глазами. Но нет, и он не помнил, чтобы встречал кого-нибудь, кто их видел.

Однако Мошка встречался с ними; по меньшей мере, так он сказал Синель. Но не в святилище Сциллы, так как советники никогда не бывают там. Быть может, в каком-нибудь ресторане или на лодке.

— Нет резать? — Орев захотел подтверждения.

— Абсолютно нет. В любом случае святилище не самое лучшее место для жертвоприношений, хотя их часто там устраивают. Но должным образом обученный человек, такой как я, отправляется в святилище для размышлений или религиозного чтения.

Судя по словам женщины из Хузгадо, различные политики из города бывают в этом святилище Сциллы. Странно, что политики внезапно воспылали таким религиозным рвением; он никогда не слышал о хотя бы одном, обладавшем действительно глубоким религиозным чувством. В наше время Пролокьютор почти не имеет влияния на правительство; так говорят все, за исключением Прилипалы.

Тем не менее Гагарка или Синель — нет, точно Гагарка — сказал, что Мошка, которого он знал в лицо, весит как бык или что-то в этом роде. Значит, он большой и очень тяжелый человек. Тем не менее Мошка, кажется, дошел до святилища Сциллы пешком, и в очень жаркую погоду. И это, естественно, кажется совершенно невероятным, тем более что там он не мог повстречаться с советниками.

Шелк на ходу массировал щеку, рассеянно глядя в витрины лавок. Самое вероятное, что хвастовство комиссара Мошки не что иное, как тщеславная ложь. Тогда Синель не заслужила свои пять карт, а Журавль просто потерял здесь время.

Но потерял ли Журавль время или нет, он, кажется, не выслеживал Мошку через Хузгадо, как сделал он сам. Вполне возможно, что Журавль вообще не выслеживал его.

— Что-то здесь не так, Орев. У нас есть крыса за деревянной обшивкой стены, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Нет лодк?

— Нет лодки, нет доктора и нет советников. Нет денег. Нет мантейона. Нет умения, даже маленького, которое — как думал Внешний — он увидел во мне. — Хотя бессмертные боги, как учит разум и подтверждают Писания, не «думают», что они что-то там видят. На самом деле нет.

Боги знают.

Без всякой цели он пошел на запад по Береговой улице. Посредине ее стоял немаленький валун, выкрашенный в белое; на нем было грубо вырезано изображение Сциллы со множеством щупалец.

Он подошел к середине улицы, чтобы осмотреть изображение более тщательно, и обнаружил под ним зарифмованную молитву. Начертав в воздухе знак сложения, он обратился за помощью к Сцилле (напомнив, что ее городу нужен мантейон, и извинившись за импульсивное решение поехать на озеро — основание верить, что здесь можно чего-нибудь добиться, было слишком маленьким) и только потом продекламировал молитву, слегка озадаченный тем, что вырезанное на камне лицо великой богини напоминает, быть может случайно, лицо женщины из Хузгадо.

Члены Аюнтамьенто никогда не посещали святилище, сказала она, хотя комиссары появлялись достаточно часто. Была ли она там сама и как часто, видела ли, кто