— Ради чего такие мучения? — Шимаэл отметил, что во взгляде собеседницы промелькнуло удивленное непонимание, и торопливо добавил, — я хочу сказать, зачем возводить такие преграды на пути тех, кто хочет стать Служителем?

Ему приходилось проявлять предельную осторожность, чтобы не сболтнуть ненароком какую-нибудь глупость или даже богохульство. Все местные жители, похоже, были прекрасно осведомлены об особенностях обучения будущих священнослужителей, и Шимаэлу не следовало выбиваться из общей картины. Он не мог напрямую задавать Оди те вопросы, которые его беспокоили, и поэтому вынуждено делал вид, будто все знает, и лишь уточняет отдельные подробности, уже задним числом дорисовывая в уме остальную картину.

— Это не преграды, а испытание, — девушка вновь нацепила на себя строгую маску, неверие здесь определенно не приветствовалось, — человек должен доказать, что действительно хочет служить Сиарне, что готов положить на этот алтарь всю свою жизнь.

— Неужели Сиарна сама этого не видит? Разве Она не способна заглянуть в душу человека и понять, кто он такой?

— Куда важнее, чтобы человек сам это понял. Хотя иногда Госпожа действительно призывает к себе людей, еще не прошедших обучение. Такие отправляются в Интернат уже после Посвящения.

— А их-то зачем испытывать?

— Их никто и не испытывает, для этого у Интерната кишка тонковата, — Оди хихикнула, — в нем, знаешь ли, над учениками не только измываются, а иногда еще и учат кой-чему. Вот новопосвященные Служители и учатся вместе со всеми.

— Каким конкретно премудростям там обучают? Вот ты за один год успела что-нибудь освоить? — Шимаэл отпил пива, — ежели не секрет, конечно.

— Почему это должно быть секретом? — удивилась Оди. — Общеизвестно, что в Интернате учат всему.

— Звучит несколько расплывчато.

— О полном курсе я могу рассказать не так уж и много. А что до первого года обучения, то за несколько месяцев в меня затолкали столько информации, сколько большинству людей не переварить и за всю жизнь.

— Ну все-таки, — не унимался Шимаэл, — на что же конкретно вас натаскивали?

— Долго перечислять придется, — Оди начала загибать пальцы. — Будущих Жриц в первую очередь посвящают во все тонкости Служения: канонические тексты, песнопения, ведение службы и отправление различных ритуалов. Во-вторых, каждая Жрица, помимо душевных недугов, должна уметь справляться и с телесными немощами. Так что медицинской подготовке уделялось также очень много времени. Как там твоя нога?

— Трудно сказать, — Шимаэл осторожно покрутил ступней, — либо боль прошла, либо я свою ногу просто не чувствую. Надо попробовать встать.

— Еще рано, — Оди положила руку ему на плечо и усадила обратно, — не торопись. Боль подавляется быстро, но лечение требует времени.

— Долго еще ждать?

— Ты куда-то спешишь?

— Я? А куда мне теперь спешить? — пилот демонстративно приложился к пивной кружке.

На самом деле, он уже начинал беспокоиться, поскольку вечерняя служба близилась к завершению. Если Шимаэл хотел вернуться обратно, не вызывая подозрений у Риккардо, то это следовало делать в дежурство Чака. То есть сейчас.

Однако он пока не видел возможности улизнуть незаметно от Оди, а делать это резко и грубо ему не хотелось. Положа руку на сердце, Шимаэлу в ее компании нравилось. Помимо того, что она рассказывала весьма занимательные вещи, ему было просто приятно сидеть здесь, рядом с ней. Возможно, сказывалось действие выпитого пива, но сейчас она уже не казалась ему тощей жердью, нескладной и нелепой, и даже ее платье больше не вызывало у него невольной снисходительной улыбки.

— Также будущие Жрицы обязательно изучают искусство Танца, — продолжала тем временем девушка, — и далее по списку — полный набор общих дисциплин. Все мыслимые науки от живописи и ораторского мастерства до математики и химии.

— Для чего Жрице весь этот балласт? Лично мне подавляющее большинство наук, которые когда-то натолкали в мою голову, так ни разу и не понадобилось.

— Но ты же не Жрица! — резонно заметила Оди, — и не Советник. Со Служителей совсем другой спрос. Зачастую они оказываются последней и единственной надеждой попавших в беду людей, именно к ним обращаются за помощью в первую очередь, а потому им приходится быть готовыми ко всему — и роды принять, и спор рассудить, и станок починить.

— Так ты еще и в механизмах разбираешься?!

— Разумеется! — бледное лицо расплылось в довольной ухмылке, — и весьма неплохо!

Оди еще долго рассказывала о проведенном под крышей Интерната времени, припоминая то забавные случаи, то еще какие занятные эпизоды. С этой точки зрения, обучение там не сильно отличалось от любого другого университета. Несмотря на крайне напряженный учебный график, у учениц и учеников всегда находилось время на разнообразные шалости различной степени невинности. Что-что, а уж скучать учащимся уж точно не приходилось.

Тем временем вечерняя служба закончилась, и в таверну потихоньку потянулись люди, активно обсуждающие увиденное в Храме. В углу у противоположной стены появились музыканты. Зазвучала бодренькая танцевальная мелодия, и кое-кто из посетителей пустился в пляс. После службы можно было и немного расслабиться.

— С ума сойти можно! — поразился Шимаэл очередному воспоминанию Оди, теперь ему становилось понятно, почему прошедших через горнило Интерната учеников работодатели отрывают с руками, — неужели все это уместилось в такой маленькой изящной головке?!

— Ну, не все, конечно, — рассмеялась она, — я была далеко не лучшей ученицей, но кое-что все же отложилось. Ну, как там твоя нога? Ну-ка встань.

— Думаешь, уже можно? — пилот осторожно отполз к краю лавки и попытался наступить на пострадавшую ногу. И это у него получилось! Шимаэл нерешительно потоптался на месте, пытаясь уловить хоть какие-то отзвуки боли, но безуспешно. Теперь он даже не был до конца уверен, какую именно ногу недавно подвернул.

— Ну что? — поинтересовалась Оди, — ожил немного?

— Странно, — Шимаэл был явно озадачен. Выходило, что местные знахари вполне могли дать несколько очков форы даже Сейре, и еще неизвестно, кто у кого должен был учиться, — все прошло. Совершенно не болит!

— Я выиграла! Я выиграла! — Оди обрадовалась как ребенок и захлопала в ладоши. — Пошли!

Она поднялась из-за стола и, ухватив Шимаэла за рукав, поволокла его за собой.

— Ты о чем? — не сразу сообразил тот, — куда ты меня тащишь?

— Танцевать, разумеется! Ты же проиграл мне пари!

— Да, я помню, — Шимаэл всеми силами пытался замедлить продвижение, — но я… э-э-э…

— За свою ногу не беспокойся, скакать тебе не придется.

— Но я же совершенно не умею танцевать! У коровы, небось, и то лучше получится!

— Протест отклонен, — Оди поволокла его дальше, — или ты полагаешь, что хоть кто-то из этой публики танцевать умеет? Ты ничем не хуже. А моих способностей вполне хватит на нас обоих.