– Пару дней назад, – уже определенно сказала Улита.

– И как он?

– Вырос примерно на сантиметр. Специально не бреется по двенедели, чтобы утверждать, что ходит с трехдневной щетиной.

Арея такие подробности не волновали. Он вообще никогда небрился. Когда же борода начинала мешать, просто клал ее край на первый попавшийсятабурет и отмахивал все лишнее ударом меча или боевого топора.

– Синьор помидор действительно все вспомнил?

– Два дня назад он не мог вспомнить, куда засунул своиключи.

– А меня? Тренировки? Службу у мрака?

Улита покачала головой.

– Ты уверена?

– Да, – твердо сказала Улита.

Как образцовая секретарша, она всегда и во всем былауверена, кроме того, что касалось ее лично. Тут уже начиналась зона полногохаоса.

Арей задумался. Кому верить: Улите или Пуфсу? Пуфс дышитложью так же, как иные воздухом. Даже правда, если он ее случайно выскажет,пойдет у него с таким подмесом тонкой лжи, что будет хуже лжи явной. Хотя задва дня, конечно, многое может измениться.

– Я хочу, чтобы ты пошла к синьору помидору и осторожнопоговорила с ним на какие-нибудь отвлеченно помидорные темы. Если окажется, чтоон вспомнил – приведи его ко мне! – приказал он.

– Зачем?

Арей оглянулся на Варвару. С места, где он стоял, видна былатолько ее раскачивающаяся нога в защитных военных брюках.

– «Зачем» – лишнее слово из пяти лишних букв. Мне нужно,чтобы ты это сделала! Ты все поняла, ведьма? – сказал он сухо.

– Вообще-то меня зовут Улита! – произнесла секретарша.

Она не думала, что злится, пока не услышала, как дрожит ееголос.

– О том, как ты себя называешь, мы поговорим позднее! Иди!

– Чтобы проверить, какой ты хочешь совершить поступок, начнисам перед собой за него оправдываться. Если хоть раз прозвучит «я» или «меня»,поступок гнилой, – внезапно сказала Улита.

Арей нахмурился.

– «Я» или «меня»? Это еще что за ахинея?

– «Я не могу… я устала… меня обидели… он не понимает» и такдалее. Это система Эсси… как его там, которому я смотрю в рот! Хорошо, я позовуМефа!

Улита повернулась и пошла. Ей казалось: она стоит на месте,а пространство само наплывает на нее.

«Я по-прежнему его люблю, но абсолютно ему не верю. У негоглаза человека, который сорвался с крыши, но все еще обманывает себя, что виситна карнизе», – подумала она об Арее, а сама все шла, шла…

Улита точно помнила, что в лестнице двадцать две ступени,потому что в каждом пролете их было по одиннадцать, а пролетов два. Но Улитаспускалась, а ступени все не заканчивались, и лестница становилась все бесконечнее.

Не понимая, что происходит, ведьма начала считать. Насчиталасорок – сбилась. Еще тридцать – снова сбилась. Сосредоточилась и довела счет довосьмидесяти – и опять обрыв. Мысли прыгали, как белки по ветвям горящегодерева. Улита пыталась их поймать, но в руках оставались одни хвостики.

Еще ступеней через сто, когда количество пролетов,отделявших ее от цели, стало совсем немыслимым, Улита остановилась и, сердитовыдохнув через нос, села на ступеньку. Она поняла, что резиденция мрака такпросто ее не отпустит.

– Чего вам надо? – спросила она в пустоту.

Улита никого не видела, но отлично знала, что рядом кто-тоесть, и не ошиблась. Стена расступилась, и из нее вышагнул Пуфс.

– Ты куда? – спросил он, накручивая бородку на палец.

– Арей послал меня за Мефом, – ответила Улита.

Она сама не знала, почему не соврала. Обычно ложь рождаласьу нее легко.

Стало это для Пуфса новостью или нет – секретарша не поняла,но он обрадовался.

– А-а-а! – сказал он. – Ну это другое дело! Поспеши!

Он махнул рукой, и Улита оказалась на Большой Дмитровкепрямо перед носом у тихой барышни библиотечного вида. Та двумя руками прижала кживоту сумку с кандидатской диссертацией и, обогнув Улиту по стеночке,проследовала дальше, часто оглядываясь.

* * *

Неожиданно Улита обнаружила знакомый мотоцикл,припаркованный на тротуаре. Она и так узнала бы его из тысячи, но все жеприсела на корточки и посмотрела на номерной знак. Да, тот самый, ошибки нет.Улита потрогала двигатель. Совсем холодный.

Оглядевшись, она увидела неподалеку дверь подъезда,утопленную между двух витрин. Бегом поднявшись до третьего этажа, Улитаостановилась, переводя дыхание. Эссиорха она еще не видела, но уже заметила егояркий, как апельсин, новый шлем. Шлем лежал на подоконнике. Рядом валялисьмотоциклетные перчатки, одна из которых была вывернута. Несмотря на то чтомомент был неподходящий и поручение Арея давило ее, Улиту ужалило шальноесчастье.

Эссиорх сидел на пятой по счету ступеньке следующегопролета. Сидел он не просто так, а на толстом рекламном журнале. Ощущалисьсерьезность намерений и подготовка. Увидев Улиту, он вскочил и кинулся к ней.

– Ты все это время был здесь?

Хранитель кивнул.

– А когда я уходила, ты назло мне сказал, что не выйдешь издома! – всхлипнула Улита.

– Из дома. И где я? В поле? – улыбнулся Эссиорх, большимипальцами вытирая с ее красных, мятых щек слезы.

Улита выглянула в окно. Резиденция мрака просматривалась отсюданеплохо, но несколько наискось. Недурное место для наблюдения, только очень ужлегко вычисляется.

– Они тебя не застукали?

– Немного наоборот.

– Как это?

– Я застукал! – пояснил Эссиорх.

Улита опустила глаза и под батареей увидела несколько пропитанныхдухами тряпок – все, что осталось от суккуба.

– Тут у него местечко было. Прилеплял к подоконнику жвачкойэйдосы. Даже не поверишь – целая куча их тут была! А говорили еще, что мракнормы увеличил, – задумчиво сказал Эссиорх.

– У своих крал, гадина такая! По карманам шастал в очереди!– сообразила Улита.

Она кинулась пинать тряпки, но, увидев, как укоризненноподнялись брови Эссиорха, смущенно остановилась.