Все взгляды обратились на него.

– На каком основании? – спросил маленький повелитель.

Икс покосился на Регента, надеясь на одобрение. Повелитель чуть заметно кивнул.

– На том основании, – медленно начал он, – …на том основании, что вы не имеете права меня судить, ибо я – сын повелителя.

В пещере воцарилась тишина. Рвач хорошо проинформировала Икса.

– Есть тот, что правит даже вами, – продолжил Икс. – Только ОН имеет власть меня наказывать. Только ЕМУ решать мою судьбу. Попросите ЕГО меня судить… если посмеете.

* * *

Стукач жадно ловил каждое слово Икса. Охранники завели его обратно в камеру и тоже заслушались его рассказом. Они столпились у решетки, открыто восхищаясь отвагой Икса («Вот же хмырь! Ну, надо же!») и изумленно впитывая все подробности. Рвач шумно танцевала у себя в камере, изображая сумасшествие, но Икс прекрасно знал, что она слушает и гордится им.

Что до самого Икса, то его бросало из экстаза в шок. Он пытался успокоить свою кровь напоминанием о том, что его судьба остается туманной.

– Ты сказал «Я ставлю под сомнение вашу власть»? – переспросил Стукач уже в который раз. – Прямо так и сказал?

– Меня на это подвигло отчаяние, – объяснил Икс.

– А че потом? – поторопил его один из охранников с морщинистым лицом, похожим на печеное яблоко. – Членовредительство, да?

– Повелители начали громко спорить, – ответил Икс. – Шум стоял ужасающий. Повелители окружили меня, негодуя на мое нахальство. Угрожали средневековыми пытками. Дервиш чуть ли носом мне в лицо не уткнулся и спросил, известно ли мне, сколько существует способов содрать кожу с живого человека. Но я был настолько полон жаждой справедливости, что он меня не испугал, и я ему это показал, совершенно хладнокровно ответив: «Семь?»

Это вызвало взрыв хохота.

– Несмотря на ярость повелителей, – продолжил Икс, – никто не стал утверждать, будто у них все-таки есть право меня судить. Я становился все смелее и смелее и начал восклицать: «Скажите ЕМУ, чтобы он меня рассудил! ОН меня судить имеет право!» А один раз я, кажется, даже выкрикнул: «ОН сейчас может нас слышать? ОН нас слушает? Скажите ЕМУ, что ОН должен ответить!» Я просто обезумел. А потом вдруг в этом хаосе произошло нечто странное, так что мне даже поверить трудно.

Икс так долго молчал, что его слушатели заверещали от нетерпения.

– Сам зал вдруг словно проснулся, – проговорил он наконец. – Река, которая неслась у нас над головами, потемнела. Стены покрылись влагой, словно кожа. А потом они начали вибрировать. Сначала это была легкая дрожь. Однако она постоянно усиливалась, а вскоре ее стал сопровождать… я опять-таки даже не знаю, как это описать. Это сопровождалось гулом. Он зародился как негромкое рычание, какое могло бы исходить из горла какого-то зверя. Однако звук становился все более высоким и вскоре превратился в пронзительный свист. Не могу даже передать, насколько недобрым был этот звук. Казалось, нам в уши вбивают кол.

– Я точно такой звук слышал! – подал голос Печеное Яблоко.

– Не слышал ты ничего! – заявил толстый командир.

– Я увидел, как лица повелителей искажает страх… Даже Регент испугался, – добавил Икс. – Он приказал стражам вывести меня из зала. Я сопротивлялся: ведь повелители еще не сообщили мне о моей судьбе. Однако там воцарилась такая неразбериха, что отстаивать себя я больше не мог. Пока меня тащили к дверям, я на секунду обернулся на повелителей. Наверное, вы мне не поверите, но я увидел, как золотые обручи, которые повелители носят на шее, начали светиться. Все повелители моментально отняли руки от ушей и схватились за обручи, будто их душили. Чтобы выйти из зала, нам со стражами пришлось пройти совсем рядом с одним из повелителей – и последним, что я увидел, стала занавесь крови, скользившая вниз по его шее.

Последние слова Икса отзвучали в полной тишине. Но тут Печеное Яблоко снова подал голос:

– Я и сам такое видел! Собственными глазами!

Толстый охранник повернулся к нему:

– Врешь, – вяло сказал он.

– Ну ладно, вру, – согласился тот. – Только я много раз видал, как их милости с силой тянут эти самые золотые обручи, словно они им мешают.

В соседней камере Рвач прекратила беситься и изумила всех, вставив:

– Мистер Уродец правильно догадался, – сказала она. – Эти золотые обручи – не знак власти… или, вернее, не только знак власти. Это цепи.

– Хорошо сказано, – сказал Печеное Яблоко. – Когда тебя называют мистером Уродцем, это обидно, но я это спущу тебе с рук, раз ты признанный псих.

Рвач не успела ничего ответить: Стукач предупредил их о движении внизу, на равнине. Регент расхаживал по скалистому карнизу. Икс не мог различить выражения его лица, однако волнение ясно читалось по движениям.

– Так, – сказал главный охранник, – тогда лучше смотаемся. Пошли, мистер Уродец.

Пока охранники топали прочь, Икс смотрел на равнину. Регент был в глубокой задумчивости и делал такие крутые виражи, что казалось, протопчет в камне дорожку. Икс знал, что повелитель к нему поднимется, причем скоро. Но он совершенно не представлял себе, какие новости принесет ему Регент.

Мрачное предчувствие говорило ему, что ничего хорошего он не услышит.

Наконец Регент прекратил метаться. Он повернулся к громадной черной скале с камерами и прыгнул к Иксу, приземлившись перед ним с громким стуком и порывом ветра. Он поманил Икса к решетке.

– Мне поручено сообщить тебе, что ты должен доставить в Низины еще одну душу, – сказал он. – Если ты не отыщешь этот последний объект или поддашься сантиментам и его отпустишь, как отпустил Стэна… если ты потратишь хоть мгновение на поиски своей новообретенной любви… ты больше никогда не покинешь Низины. Ты даже из этой камеры больше не выйдешь.

– А если я сделаю все, как мне велено? – уточнил Икс. – Если я приведу его и поставлю на колени? Тогда я смогу остаться охотником?

– Нет, – ответил Регент. Он сделал паузу, показавшуюся бесконечной, а потом все-таки добавил: – Тогда ты будешь свободен.

Икс на мгновение потерял дар речи.

– Свободен? – переспросил он. – Навсегда? Я о таком никогда не слышал.

– Я тоже, – согласился Регент. – Но ты невинен – и ты сын повелителя. Ты вообще не был предназначен для клетки. Возможно, так Низины пытаются восстановить справедливость.

– Не хочу показаться неблагодарным, ведь вы были мне хорошим союзником, – сказал Икс. – Но я боюсь, что это ловушка.

– Тогда молись, чтобы это было не так, – отозвался Регент. – И я буду молиться вместе с тобой.

Повелитель проверил, не наблюдают ли за ними, а потом просунул руку сквозь прутья решетки и крепко пожал Иксу руку.

– То, что я тебе сейчас скажу, ты не должен говорить ни единой душе, – проговорил он. – Даешь слово?