Ну, насчет «счастья» я бы мог поспорить: про две недели до результата анализа на «свой-чужой» я не забыл, то есть это примерно столько времени, сколько я могу себя чувствовать в безопасности здесь. И примерно столько, за сколько я должен буду найти следы Насти, если она полетела в эту сторону.

— Этот парень сказал, что делает чизбургеры для чужих. — Я глазами указал на бармена. — Здесь есть и чужие?

— Да, шестеро. Хочешь посмотреть, что ли? — спросил Пикетт и засмеялся: — Это не из фильма «Чужие», это просто люди, от нас не отличишь.

— Они в госпитале? — догадался я.

— Конечно. В карантине. У нас все в госпитале, даже наш таун-холл, или как хочешь это назови.

— А вы как называете?

— Мэр и его люди, — усмехнулся Пикетт. — Таун-холл все же, наверное. Госпиталь очень большой, и в нем отличное аварийное питание, только топливо не забывай привозить.

— А откуда топливо?

— Из Нью-Мексико, естественно.

Подошел бармен, поставил перед нами по тарелке с гигантским чизбургером и горой жареной картошки. Ладно, хоть я и не поклонник американской манеры набивать брюхо бутербродами, но этот чизбургер выглядит вроде прилично. Разве что котлету бы в нем надо было получше зажарить.

К гостинице подъехал зеленый пикап, выглядящий вполне новым, из-за руля выбрался толстый парень в красной шерстяной куртке в крупную клетку, с кобурой, висящей на жирном бедре, и вперевалку побежал в мотель. Вышел оттуда почти сразу, достал из кузова пикапа горный велосипед, взгромоздился на него и уехал, неторопливо вращая педали. Велосипед под ним выглядел так чахло, что за него страшно становилось — вот-вот сломается, не выдержит веса седока. Пикетт привстал из-за стола, выглянул в окно, сказал:

— Это Стэн, машину пригнал. Вот на ней завтра и приезжай на аэродром к девяти.

— О'кей. А что вообще есть в городе? Куда можно сходить?

— Что может быть в городе, где живет тысяча человек? — засмеялся он. — Этот бар и еще стейкхаус. Есть «ко-оп», в котором продается все, от еды до оружия. Есть просто пара небольших магазинов. Аптека. Да, еще оружейный, угол Ист-Шулман и Мак-Кой Драйв. Хозяин иммунный, почти всю эпидемию там просидел, запершись. И больше ничего. Кстати, я там рядом живу, там место под застройку предполагалось, а теперь ставим мобильные дома и трейлеры. А вообще неизвестно, будет ли этот город городом в будущем, так что никто ничего не планирует особо.

— А что с ним не так? — спросил я, прожевав кусок чизбургера и запив пивом.

— Чем мы здесь занимаемся? Собираем ресурсы, те, что остались без хозяев. Приводим все в порядок, грузим на восемнадцатиколесники и отправляем южнее, туда, где люди еще что-то строят. Вот и все.

— А фермеры?

— Фермеры есть, верно, но их здесь маловато, большинство уцелевших перебралось южнее, туда, где безопасней. Здесь только самые ближние к городу поля обрабатываются, те, куда можно выехать утром и вечером спокойно вернуться обратно. И куда из города может успеть патруль. Гарден-Сити как раньше был глухоманью, так и теперь ею остался.

— А дальше к югу как, спокойней?

— Намного. Там почти нормальная жизнь, если подальше от больших городов. Там даже есть полиция, — добавил он, подумав. — Да и хрен с ней.

Поели и разошлись. Я забрал ключи у Энджи, прихватив заодно и карту городка, вышел к машине.

Пикап оказался фордовским, под названием «рэйнджер», в средней такой комплектации, с пятиместной кабиной, в общем, все нормально. На ходу хоть? Влез за руль, порегулировал кресло, завел. Не, тут все нормально, движок журчит как шепчет, вполне годный пикап. И заправлен под пробку. Решил проехаться, проверить, как оно, и вообще оглядеться. Хоть на людей на улицах посмотрю, в конце концов.

Особо не посмотрел: людей все же было мало. Тысяча на весь город, да еще и на работе сейчас. Самым оживленным местом оказался какой-то складской двор, в котором одновременно загружали ящики сразу в несколько фур. Похоже, что именно здесь и бьется сильнее всего пульс экономической жизни Гарден-Сити, города за пределами тех самых Анклавов.

Нашел ту самую Ист-Шулман, увидел нечто вроде нового трейлерного парка, где, с его слов, живет Пикетт. Потом увидел оружейный с забавным названием «Оружие рабочего человека». Представилась гора булыжников, таких, как на известной скульптуре забытого мной автора. «Булыжник — оружие пролетариата» — кажется, так. Естественно, не удержался, заехал.

Первое впечатление — магазин переполнен. Его хозяин, невысокий круглолицый мужичок лет под пятьдесят, почти терялся на фоне всего этого изобилия. Похоже, сюда съехалось все оружие, что кому-то удалось найти в окрестностях. Еще я обратил внимание на то, что оружие стоило дешево, а вот патроны — дорого.

Поздоровались, хозяин оживился. Кажется, покупатели его визитами не замучили пока.

— Что могу сделать для вас?

Поискав глазами в витрине, нашел точно такую же «беретту», как та, что лежит у меня в номере. Спросил:

— Запасные магазины к этому есть?

— Девять миллиметров или сороковой? — уточнил тот.

— Девять «Люгер».

— Есть. Сколько надо?

Я задумался, затем сказал:

— Еще пару, — после чего решил спросить: — Кстати, мне этот пистолет случайно достался. Ничего, что у него так много пластмассы в конструкции?

— Ничего страшного, на нее никаких нагрузок не приходится. — Он достал «беретту» из прилавка, быстро разобрал: — Смотрите, ствол по стальной колодке движется, все нагрузки распределяются внутри затвора. Поэтому здесь, — его палец постучал по направляющим рамки, — никакого металла не надо. Хороший пистолет, никаких проблем с ним. И да, еще: он любые патроны принимает, даже самые плохие. Видите? — Палец с толстым желтоватым ногтем щелкнул по казенной части ствола. — Нет рампы, ствол не качается, патрон подается по прямой. Так что перекос невозможен.

— Понял, спасибо, — обрадовался я. — А к такому есть скорозарядники? — Я медленно и аккуратно, чтобы не напугать хозяина, вытащил из кобуры «таурус».

— Должны быть, сейчас посмотрю, — кивнул он, присаживаясь у шкафа и открывая дверцы. — Сколько надо?

— Тоже пару. И две коробки триста пятьдесят седьмого. И девятимиллиметровых… коробки четыре, наверное.

— Каких?

— Холлоупойнт, пожалуй, — сказал я, прикидывая цены. — И бинокль мне бы какой-нибудь, из недорогих.

— Китайцы дорогих не делали, — усмехнулся он, снимая с полки и выкладывая передо мной обтянутый зеленой резиной бинокль с откидными крышками на объективах.

Потом взгляд остановился на карабине M1, таком, какой Настя оставила мне на столе. Который мой. Попросил посмотреть, а то что-то глаз резануло. Продавец с готовностью протянул оружие мне.