— В Сентрал-Сити вроде бы целая банда с Дабл-Ар-Эс поселилась, — вспомнил я о том, что рассказала Лора Джин. — Это все тоже с Синдромом?

— Не обязательно. Разные есть. Люди ведь тоже были разные. Некоторые очень плохие, а некоторые просто слабые и глупые, которые пошли за плохими и теперь почувствовали себя сильными, понимаешь? Но обычно они не смешиваются и даже воюют между собой. Отсюда и до… — тут он запнулся как-то странно, — до почти Канады и даже дальше территория полной анархии. Даже вокруг Гарден-Сити нет никакой власти. Ты идешь туда — и ты сам по себе, понял? За твою жизнь никто и гроша не даст.

Помолчав минуту, он вдруг спросил:

— Грэнби, Грэнби… это у вас там был этот, как его, «борец с системой»? Ну псих, который бульдозер забронировал.

— У нас, — кивнул я, чувствуя при этом, что вступаю на зыбкую почву. — До меня еще было.

— А, верно, ты же там с две тысячи шестого?

— Да, — кивнул я. — Через два года приехал. И я не в самом городе, рядом, там сезонная застройка началась.

— Понятно, — вроде как потерял он интерес.

— Слушай, а база данных по выжившим у вас есть? — спросил я в свою очередь.

— Есть, — кивнул он, после чего спросил: — Надеешься кого-то отыскать?

— Скорее просто спросил. Но да, есть надежда.

— Кого?

— Не столь важно, — отмахнулся я, понимая, что сделал ошибку. — Это слишком личное. Не столь важно.

— О'кей, — ответил Пикетт, отвернувшись к рулю.

Статистика. Пикетт полицейский и наверняка умеет складывать два и два или даже большие числа. Если скажу, что ищу жену, это вызовет подозрения. Потому что, согласно той самой статистике, выжить в семье двоим нереально. А если у двух родителей иммунитет, то почему его нет у детей? Я сам себя загоню в тупик, придется что-то объяснять, а объяснить я смогу, очень мало. Даже если начать меня расспрашивать просто о реалиях американской жизни до всякой эпидемии, я обязательно налажаю. И тогда что? Вскроется, что я чужой.

Кстати… как-то забылось за прочими заботами то, что всех чужих объявили носителями вируса. Может, это и так. Я выздоровел сам, но вирус никуда не делся. У нас с ним теперь, например, симбиоз. Или чего там с ним еще может быть, я не очень в курсе, не моя область знаний. Но это вовсе не означает, что я готов все о себе выложить. И вовсе не значит, что я им верю.

С обеих сторон тянулись поля — место было, похоже, на сто процентов фермерским. И более того, в этих самых полях я видел какое-то движение: то грузовик проедет, то трактор куда-то пылит по проселку. Дело понятное, за такие места как раз держаться и надо, здесь выращивается еда. Вообще, если подумать, уцелевшее правительство правильно выбрало место для миграции. Самые сельскохозяйственные штаты плюс нефть в Техасе плюс, насколько я помню, в том же Техасе и промышленности было немало, ну и Мексиканский залив. Можно прожить и как-то начать возрождать общество.

Машина въехала в городские пределы, которые поначалу себя никак, на мой взгляд, не проявили. Неподалеку от дороги появились склады, магазины запчастей к тракторам, что-то еще, в общем, уже привычная картина окраины маленького города. Затем я увидел большую площадку, как-то беспорядочно заставленную мобильными домами, и лишь потом сообразил, что это не застройка, а место их сборки. Отсюда такие дома грузили на платформы и малым ходом отправляли к покупателю.

Навстречу попался патруль на бронированном «хамви», Пикетта узнали, он помахал им рукой.

— Постоянно патрулируем окрестности: сюда банды уже приходили.

— И как?

— Пока слабые, но кто знает, — сказал он задумчиво. — Могут и объединиться. Осторожность нужна.

— Куда мы сейчас? — сменил я тему разговора.

— В здание местного Пи-Ди, это за госпиталем Святой Катерины, — ответил он и, поняв, что нужны подробности, добавил: — В Гарден-Сити все рядом: полиция, пожарные, суд, даже тюрьма. Ну и госпиталь тоже.

Город был построен очень широко, места не жалели. Я еще подумал, что оборонять такое место при недостатке сил может быть трудно. Местный «стрип», то есть главная торговая улица, производил впечатление слегка заполненного строениями чистого поля. Но при этом люди там были. Не праздные, все чем-то заняты, но появилось наконец ощущение того, что я попал в населенное место, не мертвое.

— Трупов много было?

— Ну а как ты думаешь? — задал встречный вопрос Пикетт. — Как и везде. Вывезли уже, захоронили, некоторое дома очистили и отмыли. Некоторые просто запечатали до тех пор, пока не решат, что с ними делать… ты увидишь, в общем.

— Люди местные?

— Местных мало: в городе выжило или осталось человек двести, наверное.

Сколько сейчас всего, Пикетт не сказал, а я и спрашивать не стал — такие сведения в такие времена относятся к стратегически важным, а я все же никаких проверок пока не проходил.

— Госпиталь чистить трудно было, — заговорил он вдруг. — Медицина в городе была за главного работодателя: здесь и госпиталь, и центр кардиологии, и много чего еще. Поэтому, собственно, мы здесь базу и начали организовывать. Да… а чистить было тяжко — сюда больных со всего штата везли.

Пикап свернул направо и поехал по широкой улице, засаженной деревьями и застроенной небольшими, но аккуратными деревянными домами. У всех домов стояли машины, причем многие из них были чистыми, а запыленных стекол не было вообще, то есть понятно, что на них ездят, это не брошенные со времен Эпидемии. Пара домов была запечатана — ярко-желтыми виниловыми лентами крест-накрест на дверях. Видать, в этих совсем плохо было из-за погибших.

— Здесь заселено все в основном, — пояснил он. — Почти приехали.

Госпиталь я увидел издалека и сразу был впечатлен контрастом с маленькими домами, его окружавшими. Огромное длинное трехэтажное здание со стенами песочного цвета, занимавшее, насколько я понял, целый квартал. Да, это точно не на один городишко рассчитано.

Пикетт миновал подъезд, возле которого стояли три «скорых», потом еще один подъезд, нечто вроде парадного, обогнул квартал и выскочил на соседнюю улицу, широкую и просторную, где и подъехал к современного вида одноэтажному зданию, возле которого в ряд стояли четыре черно-белых полицейских машины. Здание напротив выглядело модерново — уже два этажа, стеклянный подъезд, но при этом надпись на фронтоне извещала, что это тюрьма округа Финни. Как-то совсем на мрачное узилище здание не похоже.

— Пошли, — сказал Пикетт, глуша мотор и вылезая из кабины.

Место, куда мы зашли, выглядело вполне стандартно, как мне кажется, для полицейского участка — холл, стойка дежурного. За ней, правда, не полицейский, а крупный парень в военной форме, разгрузке и с автоматом, который сейчас лежал на столе перед ним. Парень принял мои сумки и, не говоря ни слова, закинул их в какую-то комнатку, в которой я разглядел разве что диван у стены. Пикетт все это время стоял молча, после чего тронул меня за локоть и показал на дверь в дальнем углу холла: